Неоправданный риск

YOUROCEAN

— И что же мама? — Буркнула я, снова отвернувшись к окну.

Отец вздыхает.

— Скоро мы всю обсудим, дорогая.

Как я и ожидала, Тейлор привез нас в весьма недешевый ресторан. Я мысленно ликую, что не ошиблась с нарядом. Внутри помещение довольно уютное. Бежевая отделка, массивные люстры, украшения по мелочи. Все как обычно.

У входа нас встречает хостес и провожает за свободный столик. Странно, вечер пятницы, а народу здесь практически нет. Наверное, бедные студенты Энн-Арбор не могут позволить себе такой роскоши. Да и я, в

принципе, вхожу в их число. Просто сегодняшний день является исключением только потому, что приехал отец, и в абы какую столовую он ни за что на свете не пойдет.

Заказав блюда — жаренные гребешки и пюре из спаржи — я уже жду, что мы приступим к диалогу, однако папа не спешит посвящать меня в дела в Лексингтоне. Он рассеянным взглядом окидывает зал, обмозговывая какие-то свои мысли.

— Только не говори, что ты позвал меня сюда, чтобы поиграть в молчанку, — вздыхаю я, теребя край салфетки.

Отец обращает свое внимание на меня, и устало усмехается.

— Нет, — он мотает головой, — конечно, нет.

— Тогда что?

Папа вздыхает. По его лицу видно, что вся эта возня с документами и подписями ему уже надоела.

— Мы практически оформили сделку по продажи твоего дома, а точнее дома твоей бабушки, — говорит он, — но каким-то образом об этом узнала твоя мать с Люком, и они подняли самый настоящий бунт. Она начала причитать, что я делаю это без твоего ведома, что какая-то часть имущества по праву принадлежит ей. В общем, при тщательном просмотре документов мы обнаружили, что имущество полностью принадлежит тебе. Однако просто так нашу продажу все равн оне оставили в покое. Адвокат потребовал, чтобы ты подписала здесь.

Папа достает из своей черной папки с документами один единственный листок и протягивает мне. Это некое подтверждение прав и завещание бабули, заверенное нотариусом.

— Расписываться кровью? — Подшучиваю я. — Для полной надежности.

Отец усмехается и достает мне свою ручку. Я быстро черкаю свою подпись, даже не ознакомившись толком с документами. Какой толк, если вижу я их уже не впервые. Закончив все формальности, я протягиваю бумагу обратно папе.

— Надеюсь, больше проблем не возникнет, — искренни произношу я, складывая руки в замок. Сейчас мы и правда выглядим как партнеры, заключающие выгодную сделку друг с другом.

Папа снова тяжело вздыхает

— Я тоже на это надеюсь, Фиби, — он убирает все документы обратно. — Твоя мать может вытворить все, что угодно.

— Иногда мне кажется, что хорошей жизни мне она не желает совершенно, — говорю я, бездумно пялясь на стакан с газированной водой, наблюдая, как маленькие пузырьки быстро поднимаются вверх. — Мама ведь знала, что часть денег от продажи пойдет мне. Неужели это как-то могло задеть ее?

— Мы не можем утверждать наверняка. Может, она наоборот желала тебе лучшего, боясь, что ты останешься жить на улице.

Я закатываю глаза.

— Брось, пап! Мы же оба знаем, что это не так.— Мой голос взлетает на несколько октав вверх, и я мысленно

ругаю себя за то, что таким всплеском эмоций могла напугать остальных посетителей. Пусть их не так уж и много.

— Однако все равно мы не знаем, что сейчас чувствует твоя мать.

— Ничего она не чувствует, — обиженно бормочу я, ощущая, как в груди растет огромный ком раздражения. — Ей совершенно все равно, где я, что со мной и почему даже не сообщаю о себе! — Я осекаюсь, понижая голос. — Ты бы видел, как прошла наша “прощальная” встреча перед моим окончательным решением получать образование в Мичигане. — Вспоминая такие обидные слова матери, я невольно становлюсь жертвой стальных слезных оков. Нет! Я не должна плакать! По крайне мере не сейчас.

Папа смотрит на меня с неким сочувствием и сожалением. Я знаю, он понимает, что последние годы жизни с мамой выдались не самыми легкими для меня.

— Не держи на нее зла, милая, — произносит отец.

Я безмолвно мотаю головой, глотая непрошенные слезы. Как всегда вовремя!

— Я не сержусь на нее, просто…— Я запинаюсь. — Я пыталась делать первые шаги ей навстречу, но она не отвечала тем же, отец.

На лице папы мелькает понимание, он будто хочет утешить меня, но не знает, как сделать это правильно.

— Давай забудем об этом, ладно? — Буквально умоляю я. — Бумаги подписаны, и теперь ты спокойно можешь завершить продажу.

Отец кивает.

Нам приносят блюда, и мы с удовольствием принимаемся за еду. Только сейчас я осознаю, как сильно голодна!

— Как дела в университете? — Внезапно спрашивает папа, отпивая вино из бокала. Какой неожиданный вопрос!

Я дожевываю кусочек гребешка, мысленно переваривая ответ для отца. Интересно, ему рассказывать про Чеда, Джереми, огромного волка в лесу и то, что из-за оборотней я практически не сплю?

— Все замечательно! — Я стараюсь вложить в голос как можно больше уверенности и воодушевления. — Мы с Бриджит живём в одной комнате; я завела новые знакомства; учиться мне нравится здесь, даже не представляю, что было бы, если бы я осталась в Вирджинии. В общем, у меня все хорошо.

На родном лице появляется одобрительная улыбка, а я с облегчением выдыхаю, что даже не подала виду, что медленно схожу с ума.

— Новые знакомства, говоришь? — Лукаво выгибает бровь папа, отрезая от гребешка кусочек. С некой загадочностью он смотрит на меня. К чему он клонит? — И среди них наверняка есть мужской пол.

О Господи!

— Па-а-ап, — измученно протягиваю я, закатив глаза, — ты хочешь поговорить о моих ухажерах?

Отец усмехается.

— Почему бы и нет? — Он что, серьёзно? — Я не подпущу к своей дочери хулигана с улицы.

Теперь уже смеюсь я.

— А ты не думал, что твоя дочь сама является хулиганкой?

— Не сомневаюсь, Фиби. Ты всегда была оторвой. Однако сейчас становишься спокойнее. Взрослеешь.

Почему-то меня задевают эти слова. Он говорит так, словно я уже превратилась в старушку.