Непобедимое Солнце
Шрифт:
Над дедом завертелись золотые вихри.
Он рухнул на колени перед Михаилом.
— Это неплохо, — одобрил я, а потом указал на сваленные на полу топоры и крючья, — Я полагал, что Палачевские служат Императору, а не Либератору.
— Палачевские тоже парии, — буркнул Михаил, — Неудивительно, что мрази переметнулись.
— А этот из какого клана? — я указал на подчиненного Михаилом старика.
Никаких опознавательных знаков, кроме значка в форме серпа радикалов, у деда на балахоне не было.
— Спроси
— Ты кто? — поинтересовался Михаил.
Законтроленный Булановской магией дед оказался жидковат духом, он не сопротивлялся заклятию, а сразу ответил:
— Я Несмертин, Старший клана.
— Что с моей сестрой, Несмертин? — спросил я, — Она околдована?
Вообще, время для допроса было, мягко говоря, неподходящим. Вокруг все еще клубился кровавый туман, а в нём происходило леший знает что, в любой момент оттуда могла вывалиться новая порция врагов.
Но я решил, что раз уж в мои руки попал радикальный масон, то глупо не выбить из него информацию.
Михаил продублировал мой вопрос, Несмертин тут же сообщил:
— Сестра Нагибина теперь жена Либератора. Над ней провели ритуал. Да, она околдована.
— Чего, жена Либератора? Как снять эти чары? — потребовал я ответа.
Михаил кивнул, подтвердив мое требование.
— Никак не снять, — произнес Несмертин, — Только Либератор может снять это заклятие. И никто другой.
Вот дерьмо. Теперь я потерял и сестру...
Потерял всех моих жен, потерял даже Таню. Похоже, что в этом мире мне упорно не везло с женщинами. Но может Крокодилу и не нужны женщины, НЕ ПОЛОЖЕНЫ, как болтал Словенов...
Я разозлился. Мне захотелось вырвать Несмертину сердце и сожрать его ауру, но из-за магии Либератора, затопившей зал, я просто не смог бы нанести достаточно сильный удар, чтобы пробить грудину врага. Так что мой ГОЛОД остался неутоленным...
— Выведи нас отсюда, — потребовал тем временем Михаил.
— Боюсь, что времени нет, господин, — Несмертин отвесил поклон.
— В смысле? — возмутился Михаил, — Спасать мою жизнь у меня время есть всегда, друг.
— Нет-нет, времени правда нету, — затараторил Несмертин, потом он достал смартфон и глянул на часы, — Наш отец Либератор повесил кровавый туман всего на несколько минут. И эти минуты истекли. А дальше, если Крокодил все еще будет жив, то ангар просто расстреляют солярис-зарядами. И предполагалось, что я к этому моменту уже должен уйти отсюда, хм...
Михаил в ужасе скакнул в кровавый туман, но уже через секунду вернулся оттуда обратно в очищенное моей аурой пространство и уставился на меня:
— Что делать-то? Откуда у Либератора солярис-заряды?
— Солярис-заряды есть у Жаросветовых и Булановых, — подсказал околдованный Несмертин, — А они присягнули Либератору. Простите, господин...
— Что делать-то? — Михаил упорно требовал от меня ответа,
И почему все в этом мире постоянно рассчитывают на меня? Похоже, меня теперь и правда воспринимают здесь, как всесильное божество...
Вот только я не оно.
Я всё просрал. И не могу справиться даже с кулаками и туманами Либератора, не говоря уже о самом адском монстре...
Я не успел ответить Михаилу.
Просто услышал характерный всплеск. Такое я уже слышал — когда солярис-зарядами бомбили Петропавловку.
Пол вдруг встал на дыбы, меня швырнуло куда-то в кровавый туман, сразу оглушив и контузив.
А туман уже горел на глазах, обращался в плазму...
Я полетел в потоках боли, заживо пылая, то ли вверх, то ли вниз, то ли вообще леший знает куда.
Глава 252 — Идол
«Когда опасность будет грозить Солнцу, и Крокодил раззявит свою пасть — лишь Знающий Освободитель поможет.
Ибо он — спаситель Солнца, утешение всех обреченных, помощник людей, хоть они и не любят его в своем невежестве...»
Перевод с латыни текста радикальных масонов,
Оригинал записан в Москве в XVI веке, при дворе Ивана Грозного
Я ничего не видел и не слышал.
Я был во тьме, в пустоте.
Где-то вдали грохотало нечто, как будто горный камнепад.
Во мне еще теплилось ощущение жизни, но собственного тела я не чувствовал.
Я даже не знал, лечу ли я все еще в потоках огня или лежу на земле, или я вообще уже закопан в могиле...
— Вон он! Это его сапог! — раздался глухой детский голос.
Рюрик? Мой сын пришёл спасти меня?
Нет, это вряд ли, Рюрик ведь не говорит по-русски...
Да и причем тут сапог?
— Давай, ну давай! Allez, ramasse-le!
«Давай, подними». Это по-французски. Французский я знаю.
Только вот кого они собираются поднять?
Я очень надеялся, что не меня. Я уже труп, и меня это устраивало. Я ощущал покой, я не имел никакого желания возвращаться в мир вечной битвы...
— Тяжко, маленькая госпожа. Помогайте, — произнёс хриплый мужской голос.
— Дурак, у меня магии нет, я маленькая! — крикнула по-французски девочка, — Давай! Ну же!
Рядом что-то заскрипело, закрошилось.
Кто-то выругался на русском матерном.
Звуки вдруг резко стали громче, будто кто-то выкрутил ползунок громкости на максимум — я услышал крики, взрывы, гул вертолетных винтов, стрельбу, вроде где-то рядом даже промчался военный самолёт...
— Отстаньте, — пробормотал я.