Непобедимый Боло
Шрифт:
Экран очистился. Октоподов видно не было. Конечно, Кейси знал, где они прячутся, его сенсоры и мозг следили за их продвижением и экстраполировали их положение. Он послал три сочных залпа снарядов на обедненном уране, чтобы выкурить их из укрытий.
Афра встретилась глазами с Аланом. Под грохот «Хеллбора» она ласкала губами край бокала. Опасность? Ну и что?.. Она как бы нечаянно спустила с одного плеча бретельку платья.
— Приближаются октоподы противника, всего шесть, пеленг запад, — сообщил Кейси. Он имел в виду шесть новых. — Вызываю поддержку. NTN-198 и GRT-263
— Не будет отмены, дружище, нам не надо, чтобы стало слишком интересно.
Рывок нового поворота выплеснул вино из бокалов, свечи замигали.
Экран побелел и остался белым от постоянного обстрела ионными пучками, запилившими по защите Боло.
— Готовность первая, — сообщил динамик все тем же бесстрастным голосом Боло. Это было эквивалентно человеческому адреналину, поступающему в кровь в момент опасности. «Хеллбор» ревел не переставая.
Афра схватила Алана за руку, сделала большой глоток из бокала и подмигнула ему.
Боло внезапно замер.
Тишина была нереальной, обоим на мгновение показалось, что это сон.
— Кейси? — Голос генерала вдруг показался тихим и незначительным в сравнении со звуками, доносящимися снаружи. Пилящий звук усилился, сквозь весь корпус машины отозвался гул разрыва. — Кейси! Ответь!
Ужасный звук донесся из громкоговорителя. Голос Кейси, искаженный до плаксивого сопрано, перешедший затем в неустойчивый бас. Слова звучали четко, как всегда у Боло, но во фразы не складывались:
— Сообщаю... октоподы... готовность... повреждение... бригадный генерал Дамиен... внутренняя...
— Что случилось, дорогой?
Экран погас, помещение освещалось теперь лишь свечами.
— Я не знаю. — Взгляд на его лицо не добавил ей уверенности. — Не имею представления. Кейси! Ответь! Ответь, черт побери!
Молчание, нарушаемое лишь треском снаружи, звук нагревающегося дюраля. Воздух значительно потеплел.
Алан грохнул кулаком по стенке рядом с динамиком:
— Кейси! Кейси! Что случилось? — Он стукнул снова, три раза. Рука его из мышц и кости была крошечной в сравнении с корпусом Бело, амеба рядом с горой.
В помещении становилось жарко. Система охлаждения Боло вышла из строя, как и всё остальное. Ничто больше не отводит тепло от ионных ран, наносимых Боло извне. Его корпус проводит получаемое тепло внутрь, равномерно распределяя его по всей массе металла. Значит, скоро корпус раскалится докрасна, если не хуже. Или же жар доведет установку ядерного синтеза до взрыва, и все вокруг мгновенно испарится.
Афра ещё держала в руке бокал. Она пожала плечами, и её серьги снова блеснули.
— Ладно, будем сидеть здесь, пока другой Боло нас не спасёт.
Она должна знать, что это невозможно, подумал Алан. Ни один Боло не мог взломать отделение для персонала или другое помещение, не открывающее люк. То, что было их мыслящей крепостью, превратилось в их могилу.
Кусок винила на потолке почернел с синтетической вонью и отделился, дымясь. Металл под ним светился. Сначала свечение было красным, затем стало оранжевым, желтым. Поверхность раздувалась книзу, как пузырь, который наконец лопнул. Струя белой горячей жидкости вытекла оттуда и исчезла сквозь пол. Генерал знал, что от неё исходит излучение, которое могло бы уже убить их несколько раз. Как много смерти для них двоих, как многолика смерть!
— Времени осталось немного,— прошептала Афра.
Алан только покачал
— Становится слишком интересно, — сказала она.
Вот за это он ее и любил.
Им не нужно зажариваться до смерти. Испарения расплавленной белой смерти сделают свое дело не хуже пули в висок. Тем временем... Он прикоснулся к ее плечу, к тому, с которого упала бретелька. Что лучше всего украсит их последние минуты? Она улыбнулась.
Капитан Беназир Али, доктор психотроники, прибавила громкость голографического информатора, установленного в буфете. Передавали интервью с еще одним пятизвездочным [15] , другом тех двоих, погибших в заварушке на Ньютерре-G.
15
«Пятизвёздочный генерал» — высшее воинское звание в армии США.
— Они могли умереть только одним способом, — сказала Бензи, и сидевшая с ней за столиком доктор психотроники капитан Кристина Марш, известная также как Пристина, подняла на нее глаза. — Этот случай окажется у нас на тарелочке скорее, чем ты произнесешь «проблема программирования».
— Не думаю. Ты предполагаешь отказ центрального процессора? Но это невозможно.
— Что же еще?
Наклонившись над столиком, чтобы крошки с булочки не попали на одежду, Пристина красноречиво пожала плечами. Бензи все еще не могла выудить у неё, как она умудряется так шикарно одеваться на зарплату психотронщика. Может быть, пописывает программки налево?
— Ну... не знаю.
Нам не «победить и умереть»,
Нам до сути дела докорпеть, мысленно процитировала Бензи неофициальный девиз своего подразделения. Никто в отделе психотроники Центpa обслуживания Боло Сектора (ЦОБС) не пришел к такому же выводу, как она. Работая здесь всего три года и не дотянув ещё до своего тридцатилетия, она уже получила известность выдвижением диких идей — и последующим их подтверждением. Пристина хороша тем, что она никогда не обгадит твою идею из зависти. Хотелось бы, чтобы другие вели себя так же!
— Ну, никаких дел раньше, чем я доем, — сказала она и решительно взялась за вилку.
Как бы отозвавшись на её слова, динамик внутренней связи проквакал ее имя и добавил: «Срочно!»
— Опять не угадала, — вздохнула она. — Не буфет, а психпалата. Капитан Али здесь!
— Эммет. — Ее начальник. — Конфиденциальный разговор, прошу в мой офис, немедленно.
— Кажется, я знаю, о чем пойдет речь, сэр, — сказала она, как только дверь кабинета подполковника Эммета с легким шорохом закрылась. — Кейси поджарили мозг. Я знаю, что это невозможно, — продолжала она, опустившись на стул. — После девяноста лет безупречной службы и выдающихся достижений. Я знаю, что противник никак не мог этого сделать, не уничтожив его. А всё произошло не так. Но никакое другое объяснение не подходит. Если бы он видел, что дело плохо, он бы вызвал помощь. К тому же на борту находился генерал Дамиен. Если бы ситуация стала безнадёжной, Боло бы самоуничтожился с разрешения генерала. Конечно, он бы дал разрешение, зная, что они обречены. Матобеспечение Боло не допускало других вариантов — но невозможное случилось. Значит, его мозгом манипулировали.