Неподходящая пара
Шрифт:
Подняв руку, Мэлакай коснулся пальцами ее щеки, прежде чем, опустил руку на ее бедро. Как будто ему нужна была небольшая связь с ней, какой бы незначительной она ни была.
— Как Он вас одарил? — спросила она тихо.
— Он дал нам наши пары, — это был ответ, которого она не ожидала услышать. — Насколько мы узнали за последние тринадцать лет, для нас есть только одна пара. Созданная только для нас. Эмоционально, биологически, физически. У нас есть пара, которая ждет нас где-то в мире, мы должны найти ее.
— Кажется, это ужасно, — нахмурившись, сказала
Мэлакай пожал плечами.
— Тогда я бы предположил, что мы существовали в пределах того же пространства, в котором были созданы. Одни. Зная, что не спаренные не могут иметь детей, независимо от того, насколько сильно желание, которое у большинства из нас есть. Кажется, только с парой мы можем зачать. Только пара может принести покой душе, помочь исцелить раны и сразиться с кошмарами, которые большинство из нас пережили, чтобы просто выжить в лабораториях. Теперь мы наблюдаем, ищем, и, хотя многие из нас отрицают это, мы жаждем пары, Изабель. Лишь одну вещь в мире, которая должна быть нашей, это доказывает, что, хотя мы не были рождены, мы были, по крайней мере, приняты силой, могущественнее человека.
Изабель опустила взгляд на руки, которые лежали на коленях, изучая соединенные пальцы, когда она почувствовала, что что-то сжалось в ее груди.
Его голос резонировал от мрачных воспоминаний.
— Койоты были созданы, чтобы убивать своих двоюродных братьев, — продолжил он. — Кошек и волков, мы должны были быть их тюремщиками. Наша генетика была тщательно подобрана, чтобы позволить нам лгать, обманывать, пытать и не знать угрызений совести или вины.
Она снова подняла свой взгляд. Его лицо было высеченным из мрамора, дикарь с высокими скулами, острой угловатой челюстью. Он мог быть воином из прошлого, а не созданием технологий и зла.
— Ты пытаешь что-то мне сказать, Мэлакай? — спросила она.
Его губы искривились от смеха.
— Я искал тебя, кажется вечность, Изабель. В тот вечер, когда твой взгляд прошелся по мне в баре, клянусь, что почувствовал тебя в своей душе. Ты это почувствовала? Почувствовала что-то движущееся внутри тебя, то чему не могла дать объяснения? Что-то, от чего тебе в первую очередь хотелось бежать?
Она нервно облизнула губы.
— Да, — Изабель не собиралась лгать ему. — Я бы не была здесь, если бы побежала.
— И если бы ты тогда могла, представить то, что было ранее в постели, ты бы все равно побежала ко мне, а не от меня?
— Думаешь, я нахожу это противным? — спросила она с любопытством. — Мэлакай, я умоляла, царапалась и просила. Это не признаки отвращения.
— Также они не являются признаками признания, — отметил он.
Она только покачала головой, когда оглядывала комнату и пыталась понять, что чувствовала.
— Я понимаю, что ты чувствовал, — наконец сказала девушка, возвращаясь к нему. — Мне показалось, что я знаю тебя вечность, с секунды, как встретила тебя. Как будто могу познакомить тебя со своей семьей и моим миром, и вместо того, чтобы потеряться в сумасшествии, ты преодолел это.
Что не случалось ранее. Большинство
— Но? — его губы снова искривились, этот маленький намек на усмешку и высокомерие делал его настолько сексуальным.
— Я не говорила, но, — она вздохнула. — Не знаю, Мэлакай. Я не представляла, это событие, — она махнула рукой на кровать, указывая на «спаривание», которое произошло. — Не знаю, чего ты хочешь от меня, или чего я должна хотеть от тебя. Породы, как говорят, не имеют долгосрочных отношений, поэтому я действительно не думала об этом утром.
Он заворчал на это.
— Ты лжешь, даже себе, — сказал он ей. — Я видел это в твоих глазах, Изабель. Когда наступило утро, ты не хотела, чтобы я уходил больше, чем я мог бы подняться и оставитьтебя.
Он прав? Черт, конечно, он прав. Казалось, она не знала, что с ним делать, но Изабель знала, что ей нужен шанс.
— Независимо от того, лгу я или нет, это не так, — сказала она ему. — Это связано с тем, Мэлакай, что я не уверена в том, что готова к этому.
Но Изабель все еще могла испытать его поцелуй, и она все еще жаждала больше этой яркой специи и пряного вкуса. Ничего не было, что могло бы подготовить ее к этому. Ничто или никто не мог сказать ей, что это произойдет, и она поверит в это.
— Я всегда был существом тьмы, Изабель, — вздохнул он тогда. — Не часть мира, в котором я был создан. Я ждал тебя, зная, что ты была там, и жаждал тебя всеми фибрами своего существа. Но понимаю, что ты нет.
Но она ждала. Регулярно наблюдала по ночам. Искала его. Знала, что он там, но у нее не было возможности узнать, кто он, или, где он. И теперь она понятия не имела, как справиться с ситуацией, в которой находилась.
— Как это работает? — наконец спросила Изабель. — Верны ли истории таблоидов?
— В той или иной части, — Мэлакай резко кивнул. — Это истории, которые просочились в прессу. Пропагандистская война, как вы это называете. Чтобы осведомить общественность, прежде чем они узнают правду. Мы сможем скрыть это только в течение короткого времени. Это единственный способ уменьшить угрозу спаривания для тех, кто завел пару или, кто еще не нашел ее.
— Из-за страха. Потому что человек не хочет принимать то, что не похоже на него. Даже зная, что он это создал, — девушка снова посмотрела на свои пальцы, и поняла, что Мэлакай их скрестил так же, как это сделала она.
— Изабель, эта битва, в которую ты только входишь. Не начинай искать неприятности так быстро, любимая, потому что я обещаю тебе, они скоро появится сами по себе, — он привлек ее к себе, потянув к своей груди, а она мало сопротивлялась ему.
Она должна сопротивляться ему. Изабель просто испытала то, что должно было быть довольно травматичным. В конце концов, когда он закончил выпускать в ней удовольствие, он укусил ее, связал, зарычал и объявил своей, как будто так оно и есть.
Проблема заключалась в том, что, когда он объявил ее своей, она почувствовала удовлетворение в своем сердце.