Неполная дура
Шрифт:
— Круглый колобок на кривых ножках и высокий широкоплечий красавец Гера! — продолжала возмущаться Мариша. — Где тут может быть сходство?
Подруги запихнули продукты в холодильник и принялись думать, как им выжить Леонтия Владимировича из квартиры. При нем все внимание матери Геры было посвящено ему, что решительно не устраивало подруг.
— Майонеза нет! — с этими словами Мариша направилась из кухни. — А свекла почти готова. И картошка. И селедку мы почистили. Пора салат готовить. А заправить нечем!
— Леонтий!
— Лизочек, я покупал!
— Его нет! — твердо заявила Мариша. — Вы его в магазине забыли!
— Наверное, на кассе оставил! — засуетился этот бедный кролик. — Ах, голова моя дырявая! Вечно что-то забуду!
Оказывается, внушать что угодно ему мог кто угодно. Мариша победоносно хмыкнула. Понятно теперь, почему Елизавета Петровна старается ни на миг не выпустить свою жертву из цепких лапок. Такого отпустишь, а в него мигом другая соискательница вцепится и ну, давай внушать, что это ей он теперь должен майонез авоськами таскать. И ведь внушит, и без особого труда. Вот в чем главная опасность.
Глава четырнадцатая
Леонтий Владимирович ушел. Но после его ухода мать Геры растеряла всякую охоту болтать. Было видно, что ей не терпится покомандовать.
— Еще столько не сделано! — воскликнула она, пройдя на кухню. — Девочки, мы же ничего не успеем!
Подруги затосковали. Успевать им и не хотелось. Но в этот момент в дверь снова позвонили. На этот раз Елизавета Петровна отправилась открывать сама. Потом раздались радостные голоса и звуки поцелуев, а также веселый смех. Весьма своеобразные звуки для дома, где готовятся к поминкам близкого родственника. Потом голоса приблизились и стало возможно разобрать слова.
— Мама, я только что из ресторана. Я говорила с шеф-поваром, он сказал, что поминки по хозяину можно будет сделать из тех запасов, которые там есть.
— Людочка, но я думала, что дома будет как-то уютнее.
— Мама! Прекрати, пожалуйста! Все знали, что Гера нам чужой.
— Тише! Я не одна!
— А кто у тебя?
— Не знаю. Бывшие подружки твоего брата. Пришли помочь.
— А ты их запрягла в работу? — фыркнула Людочка. — Ну, все равно. Они тем более будут рады, что ничего делать не надо.
Подруги и в самом деле обрадовались. Хотелось бы только знать, с чего это Людочка так по-хозяйски распоряжается в ресторане Геры? Неужели она твердо уверена, что он достанется именно им? Но почему? Ведь есть же еще и Полина.
Именно этот вопрос Мариша озвучила, когда Людочка явилась на кухню знакомиться. Девица была лет на десять младше Геры. И при этом так явно похожа на свою мамочку, что оставалось только удивляться. Точно такой же колобок на кривеньких тонких ножках. Только прическа была другая. Людочка носила волосы стриженными до плеч. И они вились у нее тяжелыми темными кудрями. В принципе, девушка не была даже симпатичной. И уж точно в подметки не годилась своему
— Вот что кровь делает, — прошептала Мариша на ухо Инне. — Мать у них одна. Только отцы разные. А ты погляди, какой результат!
Людочка тем временем с аппетитом поглощала селедку, щедро засыпав ее зеленым луком и отварной картошкой. И залив все эту снедь найденным майонезом.
— Люблю покушать! — откровенно призналась она подругам.
Могла бы и не говорить. Лишние килограммы на животе, боках и бедрах сказали бы все за нее.
— А Полинка — она дура! И все имущество Геры она точно не получит.
— Полюбовно, значит, наследство Герасима поделите? — уточнила Инна.
— Милиция уже намекала, что это мы с мамочкой Герасима прикончили, — запихивая в рот чуть ли не половину жирной селедки и жмурясь от удовольствия, произнесла Людочка. — Только фиг им! У нас алиби имеется.
— Прямо как чувствовали! — с готовностью подхватила Елизавета Петровна, подозрительно косясь на майонез. — В гости к моей сестре ходили. У ней юбилей какой-то намечался. Сначала хотели в ресторан к Гере отправиться, а потом, бог нас уберег, передумали.
Мариша с интересом наблюдала за весело жующей и перемигивающейся с матерью Людочкой. Эта девица даже не давала себе труда скрыть радость от смерти брата. Ладно, пусть она его совсем не знала и он был ей родным только наполовину, но все равно нельзя же так!
— Людочка, а у тебя же муж имеется? — спросила Мариша и с удовольствием увидела, как селедочный хвост, свисающий изо рта девицы, замер, а потом медленно и словно бы уже нехотя шлепнулся обратно на тарелку.
— Ну, есть, — произнесла Людмила.
Веселость вышла из нее, как воздух из проткнутого шарика. Со свистом.
— А что такого?
В голосе девушки теперь слышалась растерянность. И она взглянула на мать, словно в поисках поддержки.
— Есть у Людочки муж. Только они не живут вместе!
— В разводе?
— Просто не живут.
— Мы с ним поссорились! И вас это ровным счетом не касается!
Теперь тон Людочки становился агрессивным. Тему ссоры с мужем ей мусолить явно не хотелось.
— Давно поссорились-то?
Мариша изо всех сил старалась не показать, что все происходящее кажется ей все более и более подозрительным.
— Несколько месяцев назад!
— И что же за ссора такая, что до сих пор не помирились?
Тут Людочкино терпение окончательно лопнуло.
— Да вам что за дело? Убирайтесь! Сидят тут! Вынюхивают! И ты, мама, тоже хороша. Пускаешь в дом всякий сброд!
После такого отпора подругам только и оставалось, что удалиться. Причем с максимальной быстротой. И дело тут было вовсе не в гневно сопящей и пахнущей селедкой и луком Людочке. Просто тут они уже все услышали. И теперь им не терпелось проверить свою догадку. Выскочив на улицу, Инна возбужденно спросила: