Неполучившийся коммунизм. Книга 2
Шрифт:
– Конкурс длится три дня. Завтра в районе обеда сможете сами его взять в гостинице «Восток» на один час.
Строев приехал пораньше, зашёл в вестибюль. Он был пуст, в сторонке стояли двое: маленький солидный пожилой Пономаренко и его жена, выше его на голову. Строев узнал их сразу. Подошёл:
– Здравствуйте, я секретарь парткома ДСК Строев. За вами.
– Здравствуйте, нас предупредили, мы вас ждали. Правда, нам представлялся большой сибиряк в унтах, тулупе, больно у вас холодно, в лисьей шапке… Воображение в очередной раз нас
На Пономаренко были надеты валенки, тулуп, меховая шапка и рукавицы.
– Будем знакомы.
Строев подхватил чехол с баяном. Сели в машину. В ДСК приехали быстро, зашли в актовый зал, там народу битком… Концерт коллективу понравился, долго аплодировали, не хотели отпускать. Он и сам не спешил уходить. В конце выступления с сожалением сказал:
– Жаль, у меня нет песни о строителях. Кто бы написал слова? В будущем я это исправлю.
Строев отвёз их в филармонию, сам поспешил к отцу, пишущему стихи ещё с войны.
– Папа, тут такое дело, срочно нужны стихи про ДСК «Промстроя». Пономаренко у нас в Тюмени. Обещал написать музыку для песни о строителях, если будут слова, стихи. Желательно сегодня к вечеру.
– Насколько я помню, он ближе к народным песням, вальсам?
– Вроде того.
– Каков, по-твоему, должен быть смысл стихов?
– О домах, Тюмени, Туре.
– Понял тебя, сынок, подходи часам к семи вечером. Попробую.
Строев приехал, как договорились, ровно в семь. Он всегда и во всех делах был пунктуальным.
– Что, получилось?
– Посмотри.
Строев внимательно прочитал несколько раз:
– А что, неплохо, особенно припев:
Ты взгляни, молодеет город, Нами выстроена Тюмень…Ещё тут, здорово:
Светят огни над Турой, Дом за домом, Дом за домом Наш возводит «Промстрой»…Классно получилось, спасибо. Теперь не отвертится.
Поехал в гостиницу к Пономаренко, нашёл его в номере.
– Сегодня в гостях у нас вы имели неосторожность сказать, что у вас нет слов про строителей. Передаю их вам.
– Постойте, где вы их взяли?
– Отец написал.
Пономаренко мельком пробежал по листу:
– Великолепные стихи. Ваш отец песенник? Не слышал о такой фамилии.
– Да какой он песенник, просто всю жизнь пишет стихи, печатает в газетах…
– Ну не скажите, чувствуется такт, мелодия. Приходите завтра на заключительный концерт. Что-нибудь исполним.
Назавтра в филармонии должны объявлять победителей. Наряду
– Товарищи, мне вчера принесли слова для песни о ваших строителях. Я посидел ночь. Послушайте, что получилось.
Строев замер:
– Это же он о нас говорит.
Зазвучал вальс. Его жена прекрасным сильным голосом слово в слово пропела стихи отца. Зал взорвался овациями. Хлопали долго и стоя.
– Спасибо, дорогие. Рад, рад, что она вам понравилась. Авторы где-то тут, в зале. Геннадий Евгеньевич, вы здесь?
Строев встал, осмотрел зал, поклонился, сел. Зал умолк. Концерт закончился. Объявили победителей. Пономаренко в их числе не было.
Победителями оказались никому не известные бездари.
Строев зашёл за кулисы, поблагодарил за прекрасную песню, напросился на вечерний визит к нему в гостиницу. В подмогу с собой прихватил председателя профкома. Сложил в большую сумку коньяк, закуску, переносной магнитофон, микрофон. Пришли вечером, составили на стол то, что принесли с собой, кроме магнитофона.
Выпили по глотку коньяка, побеседовали. Конечно, коснулись новой песни.
– Вот если бы магнитофон с собой прихватили, мы бы для вас её спели.
– Обижаете, мы как раз его и принесли.
– Давайте сюда, где он?
Строев достал из сумки небольшой магнитофон, микрофон, нашли розетку, настроили. Пономаренко взял в руки баян и тихим голосом пропел песню.
– Гриша, ну кто так поёт? – Его жена поставила микрофон рядом с собой. – Играй.
Строев почувствовал силу голоса солистки Кубанского хора. Пела она прекрасно. Казалось, от силы её голоса стёкла из окон повылетят на улицу. Пока она пела, в дверях возникла толпа проживающих. Закончила, неожиданные зрители бурно захлопали.
– Всё, Геннадий Евгеньевич, выполнили мы своё слово, песня теперь ваша. По почте вышлю ноты.
– Спасибо вам. Отдыхайте. Верно, утомили мы вас?
– Совсем нет. Самое полезное, что мы в Тюмени сделали, – получили в вашем коллективе вдохновение на новые планы. Песня вот совместная родилась. Для того и работаем. Остальное меня мало волнует. Обязательно посмотрите по телевизору повтор выступлений на конкурсе, там нас не будет, уберут.
– Не может быть.
– Специально посмотрите, будет, как я сказал.
Попрощались, пожелали творческих успехов.
В телевизоре так и случилось: проходимцев показали, Пономаренко вырезали…
Из диспетчерской раздался телефонный звонок. Водитель забеспокоился:
– Геннадий Евгеньевич, мы сегодня домой поедем?
– Сколько времени? – Глянул в окно, было темно.
– К двенадцати подходит.
– Сейчас, виноват.
На завтра по запланированному графику он заехал в Главк и горисполком, передал копии протоколов заседания парткома. После обеда почувствовал себя плохо. Словно танковая колонна проехала по нему в борьбе за дом.