Неполучившийся коммунизм. Книга 2
Шрифт:
Секретарь остановил Строева на полуслове:
– Нам не надо таких докладов. Геннадий Евгеньевич, мы ждали от вас деловой критики, а вы? Садитесь на место.
Сидящий в президиуме второй секретарь обкома не удержался от смеха…
С концертами в Тюмень приехал артист Евгений Леонов.
– Надо пригласить в коллектив. – Строев пошёл в отдел культуры горкома партии договариваться.
– Мы ему скажем, только по времени договаривайтесь сами, у него много выступлений. Завтра с двенадцати до двух у него свободное время. Если согласится
– Какой разговор? И накормим, и напоим.
– Вот напоим – этого не надо.
Вечером Строев поехал в филармонию договариваться. Поднялся за кулисы. Шёл концерт. За кулисами был его директор.
– Вам кого? Я директор Леонова.
– Вас мне и надо. Я секретарь парткома ДСК.
– Звонили, увы, не может он, полностью загружен.
– Но мне сказали, что завтра с двенадцати до двух он не занят.
– А отдыхать ему не надо?
Возникал конфликт. В это время Леонов вышел со сцены за кулисы, видимо, в перерыв, подошёл к столику, на котором стояла недопитая бутылка водки, налил себе в стакан, выпил.
– Что за шум, молодые люди?
– Прогоняю очередного вашего почитателя.
– Совсем не так, я от коллектива ДСК пришёл вас пригласить на завтра к нам на встречу. Наши рабочие очень хотят с вами встретиться.
– Что говорит мой директор?
– Отказывается.
– Почему?
– Говорит, вы очень заняты, хотя мне в горкоме партии сказали, что завтра с двенадцати до двух вы свободны, просили вас покормить обедом.
Он посмотрел на директора:
– Вечно ты такой. Тут народ просит, а ты… – К Строеву: – Поеду я. Приезжайте завтра за мной в гостиницу без пятнадцати двенадцать. Успеем до концерта. – К директору: – У… нехороший человек… – К Строеву: – До завтра. – Побежал на сцену.
– До завтра. Видите, сам сказал.
– Идите вы все, так мне надоели.
Строев вышел из филармонии.
– Нормальный человек, сразу понял.
Как и договорились, Строев заехал за Леоновым в гостиницу, привёз в ДСК. Актовый зал был плотно заполнен сотрудниками аппарата, рабочими завода, уптк, механиками…
Леонову не обязательно было проводить представление. Не успел он появиться на сцене, присутствующие бурно встретили его овациями. Он просто рассказывал о себе, кино. Показал некоторые отрывки, монологи из фильмов. В конце встречи на сцену вытолкали заводского электрика – копия Леонов. Тот такой подставы не ожидал. Обнялись, сфотографировались на память.
По окончании представления, как обещали, пригласили в малый зал столовой пообедать. Чем можно угостить дорогого гостя? Конечно, сибирскими пельменями. Загодя поставили на стол водку из холодильника. Они обедали втроём. После третьей рюмки Ольга Степановна возьми и ляпни:
– Пельмени из медвежатины.
Откуда в нашей столовой взяться медведю? Строев сам видел, как повара стряпали из обычного говяжьего фарша. Леонова такая новость очень возбудила.
– А я ем и думаю, отчего мясо необычное? Оно вот почему. Давайте мне ещё, пока все не съем, не уйду.
За первой бутылкой пошла вторая, пельмени не кончались.
Леонов ел, пил, балагурил, не думал
Строеву позвонили из горкома:
– Геннадий Евгеньевич, почему Леонова не привезли в два часа? В филармонии зрители беспокоятся, шумят. – Строев глянул на часы, был уже третий час.
– Сейчас, обедает он.
Строев передал разговор с горкомом.
– Пора уже.
– Ребята, я же сказал: пока не доем и не допью – не поеду. Пускай ждут.
Минут через двадцать пельмени и водка – те, что на столе – закончились.
– Как прекрасно я у вас отдохнул. Спасибо, уважили. Если когда ещё в ваш город приеду, прямиком к вам.
– Поедем?
– Поехали.
В филармонию мы опоздали на сорок пять минут. Перед сценой он скинул пальто, сразу вышел к зрителям. Строев не стал задерживаться, лаяться с директором Леонова, на выходе краем глаза заметил тот же столик, на нём новая бутылка водки и стакан.
– Неужели и эту выпьет? Ну и силён!
Перед очередным вручением знамени Совета министров СССР, как обычно, партийные органы встречались с рабочим классом. На этот раз два инструктора Обкома партии решили посетить отделочниц на рабочем месте, поговорить с ними. Строев отвёз их на объект.
– Пожалуйста, встречайтесь, говорите.
– А… где они?
– На рабочем месте, в подъездах.
– И как вы предлагаете нам с ними говорить?
– Зайдите в подъезд, подойдите к какой захотите и говорите, только недолго, они очень заняты.
Зашли. Отделочницы работают по одной, по две в квартире.
Подошли к первой:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте. – повернулась к ним задницей, заляпанной краской, показывая о завершившемся общении…
С остальными было почти то же самое. Дошли до девятого этажа.
– Как же так, никто не хочет с нами разговаривать?
– Не хотят, извините их, просто у каждой есть задание, которое они обязаны выполнить.
– Но нам надо.
– Пойдёмте вниз. Скоро конец смены. Подождём, они выйдут из подъездов, тогда и поговорите.
В оставшееся время Строев сам отвечал на их вопросы, рассказывал об особенностях домостроительного поточного строительства. Женщины вышли из подъездов, умылись, переоделись.
– Пора.
Инструктора вышли из вагончика, женщины стояли около автобуса, громко шутили, смеялись.
– Это они самые? Вы не обманываете нас?
– Да, они-они.
– Не может быть! Такие красавицы! Какая поразительная разница! – Подошли к женщинам. Переговорили о нужном.
После очередного непонимания происходящего и разговора на повышенных тонах в райкоме партии Строев зашёл к Викулову:
– Юрий Николаевич, не могу больше работать секретарём парткома. Раньше меня критиковали ни за что, теперь ещё больше. Тогда с ними сражался, отстаивая своё мнение, наши интересы. Сейчас я, оказывается, не столь партиен. Сами ведут нас в противоположное от коммунизма направление. Лучше работать на производстве, чем разрушать под их аккомпанементы то, что создавали наши деды, отцы, мы с вами. Происходящему вокруг нас я ярый противник.