Непонятные

Каипбергенов Тулепберген

— Наш народ привык кланяться тем, у кого в руках плетка, а за плечами ружье! Привык подчиняться силе! — с горечью заметил Ерназар Алакоз. — Чтобы избежать рабской нашей доли и привычек, нам нужно быть едиными и сильными, а для начала — создать войско, каракалпакское войско, джигиты. Следующее поколение продолжит наше дело! Оно, глядишь, заимеет возможность подумать и о самостоятельном каракалпакском ханстве! Да что думать — создать! Глядишь, и отучились бы каракалпаки гнуть спину и подобост растничать: «Чего прикажете да чего изволите, повелители вы наши?..»

Все глубоко задумались над его словами. Первым подал голос Ерназар-младший:

— Ерназар-ага,

хоть вы и старший, все равно я хочу возразить вам.

— Говори, мой младший брат, говори смелее! Если в деле мы будем руководствоваться длиною бороды, на самый большой почет будут притязать козлы…

— Мы видим, в каком положении наша страна! Мы знаем, чем здесь живет, на что уповает и стар и млад. Конечно, люди не все одинаковы и не все стремятся к одному и тому же! Однако нет среди каракалпаков и еще не было таких, кто седлал бы и подковывал коней для других, кто возводил бы юрту для другого. И коней, и дома строят для себя. Так что — хотя мы живем каждый сам по себе, разрозненно, но чужие пятки не лижем… Меня, например, удручает другое, когда я сравниваю нашу степь с другими землями. На ее просторах нет ни одного минарета, ни одного медресе, ни одного дворца, оставленного нам предками, как это водится в других странах. — Ерназар-младший обвел всех внимательным взглядом, который вопрошал: поняли его или нет, согласны с ним или нет? — Уверен в одном: если мы соберем и обучим войско, то и ханство можем сами создать. И вообще, по-моему, нам следует больше задумываться о собственных действиях, о том, как нам нашу жизнь прожить, а не о том, как будут жить наши потомки!.. Тогда люди последуют за нами.

— Парень прав! — охотно поддержал Зарлык Ерназара-младшего.

Генжемурат, изумленный тем, что самый младший среди них высказал мысли, достойные самого старшего, тоже выразил одобрение джигиту. Алакозу претило, что младший Ерназар так пренебрежительно говорит о будущем поколении, что ему наплевать на то, как будут жить люди завтра. Однако он не стал опровергать его, сосредоточивать внимание людей на расхождениях. Если удастся создать каракалпакское войско, то это сослужит добрую службу в будущем, близком будущем, а это главное.

— Ну что ж, давайте приниматься за дело, не растягивая его надолго. Я обучу наших нукеров тому, чему научился в Хиве сам. Генжемурат небось тоже перенял кое-что у русских… Смелее! Всегда страшно начать, но ведь великое начинается с малого.

В торжественной тишине раздался тихий голос Ген-жемурата:

— Я — нукер, Зарлык и младший брат Ерназар — тоже нукеры! Так и начнется войско каракалпаков! Потом к нам присоединятся другие, обязательно присоединятся!

— Ты прав, Генжемурат, это и есть начало! Будем считать, что наше войско родилось! — Ерназар произнес эти слова и сам себе не поверил: то, что казалось сложным и неосуществимым, родилось легко и просто. — Важно собрать, сплотить надежных и закаленных джигитов!.. У нас должна быть своя воинская клятва! Для нукеров — это первое дело! Сначала принесем присягу мы, четверо, потом — другие! Я знаю, что любое воинство начинается с присяги! — внушал Ерназар своим соратникам.

— Вы хотите сказать, что тот, кто обжегся на молоке, должен дуть на воду? — улыбнулся Ерназар-младший.

— Нет, нет! Но везде и всюду нукеры дают клятву! Если кто-нибудь после этого совершит предательство, нарушит присягу, то с него и спрос как с предателя! И наказание беспощадное. Нет ничего хуже для страны, чем предательство!

— Нам еще надо придумать, как мы будем называть своих

воинов. Русские называют своих — солдатами, казахи — сарбазами, хивинцы — нукерами! — проявил осведомленность Генжемурат.

— Давайте назовем их «кыран», то есть «каракалпакский сокол»! — вырвалось из уст Алакоза.

Один за другим возникали новые вопросы, которые требовали ответа и решения. Ерназара-младшего разбирали любопытство и нетерпение — а какой должна быть форма, одежда кыранов? Наверно, красивая?..

— Трудно одеть всех в одинаковую, тем более — красивую одежду, форма требует средств! — усомнился Зарлык.

— Я думаю так: тот, кто захочет стать кыраном, поверх своей одежды должен будет надевать черный чекмень, тогда у наших соколов будет что-то вроде формы! — нашел выход Ерназар Алакоз.

— Не будут ли они выглядеть чересчур мрачно? — не согласился Генжемурат. — Не станут ли похожими на душегубов хивинских!

— По-моему, Ерназар-ага здорово придумал! — так и загорелся Ерназар-младший. — Черный цвет выражает тайную печаль, тайную тоску народа, он будто несет в себе горе предков. Но вот на голове хорошо бы носить дегелей или шегирме [9] желтоватого цвета. Мы так долго ждали милости от бога, что аж пожелтели, — вот что будет означать желтая шапка. И еще хочу добавить: чтобы каракалпакские соколы не казались людям жестокими, они должны почаще улыбаться!

Note9

Дегелей и шегирме — каракалпакские национальные головные уборы из бараньей шкуры.

— Ну что ж, по-моему, краси-и-и-во все разрисовали! — растроганно отозвался Генжемурат. — Ну, а уж на ноги пусть каждый обует то, чем богат…

— Да, пока другого выхода у нас нет! — Зарлык взял обеими руками хлеб с дастархана. — Джигиты, давайте присягнем на хлебе! Пусть каждый его коснется и скажет: «Если я нарушу то, о чем мы тут договорились, пусть я буду проклят этим хлебом!..»

Алакоз первым принял у Зарлыка хлеб и повторил за ним: «Если я нарушу то, о чем мы тут договорились, пусть я буду проклят этим хлебом!»

— Настоящую воинскую присягу для каракалпакских соколов пусть сочинят наши Ерназары! — улыбнулся Зарлык.

— Джигиты, мы начинаем великое дело! — взволнованно произнес Ерназар. — Без благословения Каракум-ишана ему не суждено жить.

«Святой» ишан не благословит! — Зарлык гневно сверкнул глазами.

Младший Ерназар колебался, не зная, как отнестись к тому, что сказал Алакоз. Генжемурат пригорюнился: уж от кого от кого, а от ишана надо все хранить в секрете!

— Эх, джигиты, джигиты! — удрученно покачал головой Алакоз. — Знаете, чему я научился в Хиве, что я там воочию увидел? С помощью лжи можно обойти весь мир, открыть любые двери! Ханский дворец стоит не на земле, не на ней держится, а на лжи!.. Врага надо бить его же оружием; не беда, если мы прибегнем к лжи.

— Но каким образом? — спросил младший Ерназар.

— Мы внушим Каракум-ишану, что наше войско предназначается для его охраны и спокойствия, для защиты ислама…

— Он не поверит, — возразил Генжемурат.

— Поверит, еще как поверит! Он принял имя Кара-кум-ишана, чтобы подтвердить, доказать свою приверженность нашей земле. Он же на всех дорогах провозглашает, кричит: «Хочу стать каракалпаком!» Мы вчетвером отправимся к нему, поздравим со святым его званием, заведем речь и о войске…