Непорочность
Шрифт:
– Они же не светлые. Мужчины любят блондинок, разве не так? По-моему, это у них на генетическом уровне.
– Только не Кальдерон, – заверила ее Блю. – Он заказал длинные темные волосы и невинность. Это твой портрет, малышка. Если бы пошла я, пришлось бы надеть парик и заклеить рот.
Длинные темные волосы и невинность.
Рука Мэри Фрэнсис взлетела к горлу, Блю, пристально посмотрела на нее. Мэри Фрэнсис смутилась собственной горячности и постаралась мигом выбросить все мысли об Уэббе Кальдероне из головы. Что касается цвета ее волос, ей самой он напоминал цвет клюквенного желе, которое в монастыре готовила сестра Мэри Маргарита на Рождество. Мэри Фрэнсис
Мэри Фрэнсис подумала, что ее старшая сестра, вероятно, была идеальной сопровождающей. В семье Мерфи девочек с самого рождения готовили трезво глядеть на жизнь. Воспитавший их отец жестко делил всех женщин на две категории – мадонны и проститутки но, в сущности, никакой разницы между этими категориями не было.
Их мать, Абигайль, возведенная мужем в ранг святой, несомненно, выполнила свое женское предназначение, родив ему одну за другой двух дочерей. Но потом подхватила воспаление легких и скоропостижно скончалась. «Хорошая была жена, – со слезами на глазах и болью в сердце сокрушался он еще много лет после ее кончины. – Праведница».
Мэри Фрэнсис от рождения была предназначена роль мадонны, и, значит, у Брайаны не было иного выхода, чтобы не остаться в тени младшей сестры. Так что все объяснялось довольно просто, только вот теперь Брайаны не было, и в семейном «штатном расписании» Мэри Фрэнсис предстояло занять вакантное место проститутки.
Возможно, даже и к лучшему, что Майкл Бенжамин Мэрфи умер. Он крепко спал в своей рыбацкой лодке и не заметил, что она протекает и тонет, утверждал егерь. По крайней мере он уже никогда не узнает, что обе дочери осквернили его представление о порядочной женщине. Так утешала себя Мэри Фрэнсис. Потребность отца признавать только крайности – добро и зло, хорошо и плохо, – несомненно, помешала бы ему понять, что именно желание порадовать отца и заслужить его любовь определило их жизнь, Он, вероятно, заявил бы, что это проделки дьявола.
– Расскажи мне об агентстве, на которое работала Брайана, – Мэри Фрэнсис внимательно наблюдала за тем, как Блю вынимает последние заколки и волосы свободно рассыпаются по плечам.
– Оно называется «Вишенки»…
– «Вишенки»?
Блю, казалось, не удивило любопытство, прозвучавшее в голосе девушки. Взяв с полочки щетку для волос, она объяснила:
– У некоторых сопровождающих на внутренней стороне лодыжки даже сделана татуировка в виде грозди вишен. Понятия не имею, кто в агентстве решает, кому делать татуировку, и что эти вишни означают. У Брайаны была такая татуировка, у меня ее нет, но зато мне повезло в другом – я попала в их косметический салон. Это был настоящий праздник плоти.
– Праздник плоти? – На сей раз Мэри Фрэнсис чуть не свалилась с табуретки.
– Нет-нет, совсем не то, что ты думаешь. Но что они делают с твоим телом! Выходишь оттуда и вся светишься, даже поверить трудно.
– Словно заново рождаешься?
– Хочешь верь, хочешь нет, но именно так. Само место похоже на греческий храм; а уж как с тобой носятся – нет, это надо видеть своими глазами. Там такая красота, так просторно – настоящая сказка!
– Просторно? Сказка? – Мэри Фрэнсис украдкой оглядела свое жилище и улыбнулась.
Обстановка в ее маленькой двухкомнатной квартирке была
– Должна сказать, требования в агентстве не уступают монастырским по строгости, – Блю старательно расчесывала волосы Мэри Фрэнсис. – Что касается культуры и этикета – здесь они настоящие фанаты.
Не дай Бог, чтобы их высокопоставленные клиенты попали в неловкое положение! Девушкам из сопровождения не разрешается принимать подарки, употреблять алкоголь и наркотики, носить на работе слишком вызывающую одежду.
Мэри Фрэнсис поежилась – щетка царапнула кожу. Либо Блю значительно сильнее, чем можно подумать, глядя на ее гибкую угловатую фигурку, либо очень взволнована.
– Мы говорим о службе сопровождения, я правильно понимаю?
– Да, только о такой ты еще не слыхала. – Блю рассмеялась. – Здесь не поощряют шпильки и накладной бюст, недопустима даже броская бижутерия, а уж браслет на ноге воспринимается как оскорбление вкуса.
От незажженных свечек в жестянках, разрисованных осенними листьями, нежно потянуло корицей.
Такие дарственные свечи своими руками делали монахини Святой Гертруды, чтобы поддержать орден но Мэри Фрэнсис пришло в голову добавлять в них ароматизаторы. Она обожала запах корицы и всегда носила пакетик у себя в сумочке.
– Да, в монастыре выпадали и хорошие деньки!.. – ностальгически вздохнула Мэри Фрэнсис. – Однажды, в праздник Всех Святых, мы так основательно приложились к вину из одуванчиков, что матушка показала нам свою коллекцию фаллосов, которую она собирала по всему свету, когда работала в миссиях. Трудно представить, чтобы она подняла шум из-за ножного браслета.
Уж, во всяком случае, такой, какой был, когда матушка обнаружила, что Мэри Фрэнсис и еще несколько послушниц «позаимствовали» один из этих фаллосов – самца бизона, – эбонитово-черный, огромный и окаменевший.
Блю продолжала рассказывать об агентстве, и тут Мэри Фрэнсис внезапно осенило: Блю и не подозревает, что она до сих пор ни разу не спала с мужчиной, но желание просветить подругу у нее не возникло. Мэри Фрэнсис еще и сама не до конца понимала почему, но ей уже хотелось согласиться на авантюру, которую предложила Блю. Лгать себе не имело смысла – она с нетерпением предвкушала перемены в собственной судьбе, остальное отошло на второй план. И потом, по словам Блю, она вовсе не была обречена на секс в определенное, заранее назначенное время, предполагалось взаимное желание клиента и сопровождающей его девушки. Если девушка соглашалась на секс, оплата ее услуг резко возрастала. Мэри Фрэнсис была уверена, что ввязывается в эту историю не ради денег, и надеялась, что сумеет избежать того, о чем так горячо молилась в ордене Святой Гертруды.
Мэри Фрэнсис вдруг заметила, что приглушенный звук капающего крана задает ее мыслям жесткий ритм, будто запуская обратный отсчет времени в ожидании неведомого. Возможно, самой жизни. Она могла бы протянуть руку и потуже завернуть кран, но это уже ничего не меняло.
– Расскажи мне лучше о дневнике Брайаны, предложила она. – Где ты его нашла? Что в нем было?
– Тебя интересуют подробности? – Блю, казалось, испугалась.
– Ну да, подробности. Вряд ли Кальдерон нанимал девушек стирать себе белье. Думаю, будет неплохо, если я узнаю, что мне предстоит.