Непознанный мир (цикл повестей)
Шрифт:
Почти теряя сознание, молодой граф, наконец, достиг цели и, собрав последние силы, ухватился за пару нижних передних клыков дракона, положив между ними подбородок и тяжело дыша. В лицо ему подул свежий ветерок, заставив Джереми улыбнуться сквозь боль.
Он не мог двигать ногами, и это его страшило. Что, если он не сможет больше ходить? Тогда его раздавит горе, а Дорнтон, найдя его в таком состоянии, сойдёт с ума от ещё большего горя и потрясения…
И Джереми заплакал. Накануне боя он думал о различных вариантах его исхода, но не предполагал, что он сам едва не погибнет и останется калекой на всю жизнь. А всё из-за того, что, чересчур опекая Дорнтона, он совсем не думал о себе и собственной безопасности. Теперь, если он выживет, то первым же делом попросит у Дорнтона прощения за то, что не слушал его мудрых
У Джереми не было больше сил для того, чтобы выползти наружу, и он вновь собрался с духом, чтобы позвать на помощь, ибо слышал, как где-то неподалёку раздались всплески драконьих крыльев и человеческие голоса. Пытаясь выкрикнуть как можно сильнее, Джереми сделал себе только хуже, да и зов получился не громче мышиного писка. Но граф произнёс имя, одно-единственное имя, которое было ему сейчас дороже любого другого на свете.
– Дорнто-о-он… – позвал он, изо всех сил желая увидеть своего старика хотя бы на мгновенье, пусть даже в последний раз, но увидеть живым и невредимым, в отличие от себя. Но вместо этого его снова пронзила чудовищная боль в ногах, и, протяжно застонав, Джереми свесил голову с нижней челюсти павшего в бою Громобоя, и мир вокруг него тут же исчез…
Чьи-то руки заботливо укрыли его шерстяным одеялом. Неужели он ещё не умер?
Граф медленно, с опаской открыл глаза. Рядом с ним колыхались какие-то смутные силуэты, похожие на призраков. Он подавил вырвавшийся было крик, и тут кто-то тихим и ласковым голосом произнёс, склонившись над ним:
– Всё в порядке, сэр Джереми. Лежите. Вам нужно отдыхать, пока вы не поправитесь.
– Где я? – попытался выяснить граф и обнаружил, что к нему вернулась былая сила голоса.
Кто-то другой ответил ему так же тихо и ласково:
– Вы в лазарете дворца Гулсенскасл, сэр Джереми, но мы быстро поставим вас на ноги – как только срастутся кости. Лучшие лекари Гулсена в благодарность вам будут днём и ночью выхаживать вас, даже если сам монарх запретит нам чрезмерно о вас заботиться…
– «В благодарность»? Но… но за что? – удивлённо спросил Джереми.
– За победу Гулсена, – ответили ему.
– Победу? – граф недоверчиво сощурился. – Но как…
Его слова прервал звук знакомого голоса, и спустя пару мгновений Джереми увидел над собой сияющее радостью лицо монарха. Джастин О`Краун склонился над ним в глубоком поклоне.
– Джереми… – с чувством начал он, захлёстываемый эмоциями. – Как же я рад, что ты очнулся!.. – Он бережно взял его руку в свою и поцеловал, несмотря на неудачную попытку молодого графа вырвать её у монарха. – Слава Великому Небу!.. Я и мой народ благодарен тебе и склоняемся перед тобой и твоим дворецким за подаренную нам победу! – С этими словами Джастин опустился перед его постелью на одно колено и ещё раз поцеловал ему руку.
– Ну как ты? – присев рядом с изголовьем, уже более буднично осведомился он. – Больно? – Монарх с сочувствием взглянул на сокрытые под одеялом ноги графа.
– Сейчас уже нет, – улыбнулся Джереми. – Но только я… я не герой, ваше величество, я больше уничтожаю, чем созидаю. – Уловив удивлённый взгляд монарха, который попытался было ему возразить, граф продолжил: – Из-за меня погиб Громобой, – живая легенда Гулсенскасла. А ранее по моей же вине погиб и ваш отец. Да ещё Дорнтон, пытавшийся помочь мне, рисковал своей жизнью, приведя в бой Громобоя, чтобы я мог на нём сражаться… Я плохой союзник и плохой хозяин, ваше величество. И делаю только хуже, если вмешиваюсь во что-то…
– Не говори так, Джереми, – положил ему руку на плечо Джастин О`Краун. – Именно сегодня ты доказал нам то, что в твоей груди бьётся настоящее сердце защитника. И не вини себя за гибель моего отца и Громобоя. Не ты был этому виной. А значит, не за что тебе просить у меня прощения.
Граф не мог с этим согласиться, ведь он чуть не погубил королевство в самом начале вместо того, чтобы спасти его. Почему же тогда его все считают героем и победителем? За что? За гибель Арсента? За два проигранных сражения?
– Ваше величество, – начал Джереми, спохватившись. – Мне сказали, что мы победили. Но что произошло? Грифоны отступили?
Монарх кивнул.
– Они прекратили сопротивление сразу после
– А Дорнтон? Дорнтон жив? – с замиранием сердца вымолвил граф. – Где он? И почему он не приходит?
– Не беспокойся, твой дворецкий жив и здоров, Джереми, – с улыбкой ответил Джастин. – Он сражался на твоём драконе после того, как заменил его для тебя Громобоем, а в момент падения Флёр попытался её подхватить, но не сумел, потому что земля была уже слишком близко. Видишь, мой друг, твой Дорнтон всегда был с тобой рядом, и не вини его в нарушении данного тебе слова. Он поступил так, как поступил бы на его месте любой воин Ансерва, если его хозяину грозила бы опасность. Да, у себя на родине, в Англии, он послушался бы тебя, но только не здесь, в Гулсене, где жизнь другого ценится выше собственной, и любые приказы, даже самые строгие, теряют свою силу перед лицом явной угрозы жизни человека. Твой дворецкий, сэр Джереми, – добрейший и преданнейший из всех, кого мне доводилось видеть. Он бескорыстен и верен тебе, и готов жертвовать собою ради твоей жизни. И ты должен ценить это, Джереми, так же, как ценит и бережёт тебя Дорнтон… В тот момент он, увидев, что Громобой падает, бросился к тебе на помощь, рискуя быть сбитым или погребённым заживо гигантской тушей дракона. Он рассказал мне, что, облетев падающего Громобоя и не увидев тебя, подумал, что тебя сбросило ветром, и тогда такая сильная мука захлестнула его душу, что он в неистовстве стал метаться на Дьюи в разные стороны, надеясь найти тебя в воздухе, и, не найдя, собрался с духом и прилетел ко мне за помощью. Признаться, этого я не ожидал от твоего дворецкого, сэр Джереми. Не ожидал, что он не падёт духом и не сойдёт с ума от своей потери, – как сделал бы это любой подданный Ансерва на его месте, – и что он сумеет разыскать меня среди огромной армии. Даже тогда твой дворецкий не терял надежды, Джереми, и это меня поразило и восхитило одновременно. И я вдруг понял, что только истинный англичанин способен на это. Я не встречал настолько непоколебимого и твёрдого характера, как у него, ведь я сам считал, что ты не мог выжить, упав с такой высоты ни на драконе, ни тем более без него. Но Дорнтон резко отверг этот, как мне казалось, неоспоримый факт. Он повёл меня вниз, расчищая мне путь силой Винд-фэйтс (грифоны, даже бежавшие с поля боя, всё ещё пытались нападать на победителей), и мы быстро нашли огромную тушу Громобоя. Он лежал на земле, распластав искалеченные крылья, и, несомненно, был мёртв. Мне жаль его, и жаль за его глупый поступок. Он ведь был предан Сенджамину, как ты знаешь. И, поняв, по всей видимости, что на нём сидит не его хозяин, совершил сию глупость, едва не стоившую жизни тебе. Но ты перехитрил его вслед за Дорнтоном, спрятавшись в его пасти. Смелый и умный поступок, Джереми. Это лишний раз доказывает, что ты победитель, а не разрушитель, как ты сказал.
Когда мы приземлились, Дорнтон бегом кинулся к мёртвому Громобою и стал искать тебя. И когда увидел тебя зажатым, как ему показалось, в пасти дракона, он схватился за сердце, подумав, что Громобою удалось схватить тебя и перекусить пополам, как грифона. Я поспешил успокоить его, сказав, что нигде не видно крови и драконьи челюсти не сомкнуты. Тогда-то я и понял, что ты спрятался в его пасти, чтобы не разбиться. Вот почему Дорнтон не увидел тебя, когда Громобой падал. Свои предположения я высказал Дорнтону. Он немного утешился, и я предоставил ему тебя. Он отнёс тебя к моему дракону, закрепив твоё безжизненное тело на его седле. Я поручил ему повести нашу армию назад, но старик долго не соглашался с моим решением. Однако после моих клятвенных обещаний того, что с тобой, Джереми, всё будет в порядке и что я доставлю тебя в лазарет быстрее Громобоя, – монарх усмехнулся, – он согласился. А я полетел вперёд, чтобы тебе помогли встать на ноги как можно скорее. И я думаю, Дорнтон уже скоро будет здесь и очень обрадуется тому, что ты очнулся.