Неправильное привидение

Воронков Николай

Илона перечисляла, а я старательно запоминал. Если она говорит, что это мне делать нельзя, значит, это в принципе сделать можно. Какая же у меня бедная фантазия – мне бы никогда и в голову не пришло замахнуться на подобное. Илона, заметив мой заинтересованный взгляд, резко оборвала себя на перечислении эпидемий, нашествии крыс.

– Короче, мы не должны привлекать внимания. Тренируйтесь лучше, – она обвела взглядом комнату, – на чем-нибудь мелком.

Она приподняла руку, и в ладошке загорелся шарик. Я с интересом поглядел на него, поднял руку – и уже на моей ладони сформировался огненный шар размером с баскетбольный мяч.

– Это просто, я уже попробовал.

Илона

замерла.

– А убрать его, ничего не взрывая, ты можешь?

– Без проблем! – Шар мягко втянулся в руку.

Но Илона не обрадовалась. Долго смотрела на меня, как будто видела в первый раз.

– Я подумаю, какие виды заклинаний можно предложить вам для тренировки.

Потом повернулась к Тане:

– Нам надо поскорее покинуть окрестности города. Для общей безопасности. Вы не против?

Таня посмотрела на меня, и я тут же кивнул. Где-нибудь в горах можно попробовать что-нибудь масштабное, а здесь мне уже откровенно скучно.

Илона явно испытала облегчение. Повеселев, коротко бросила:

– Тогда завтра же положим Звезду в храм и сразу уедем.

Таня подошла ко мне, чему-то улыбаясь.

– Труженик… – протянула она, – даже в пыли измазался.

Она легонько коснулась моего лица, вытирая якобы грязь, и ушла. А у меня чуть ноги не подкосились. Я ПОЧУВСТВОВАЛ ее прикосновение! Рука не прошла сквозь меня, как сквозь пустое место, я не ощутил удара воспоминаний, как бывало с другими людьми при случайном прикосновении. Я ощутил ПРИКОСНОВЕНИЕ! Маленькие тонкие пальчики девушки. Мягкие и теплые. Мелочь, на которую я раньше даже не обратил бы внимание. Но сейчас… Я снова и снова проигрывал в голове, как Таня подходит, как она смотрит, как протягивает руку. А потом прикосновение. И каждый раз по телу пробегает горячая волна. Ощущение настолько сильное, что в голове начинает туманиться. Вечер был потерян. Устроившись в уголочке, стал исподтишка наблюдать за Таней, неожиданно открыв в ней кучу достоинств. Глаза, улыбка, поворот головы, мягкие изгибы тела. Как я раньше этого не замечал?! Или об этом можно было даже не мечтать, и поэтому я задавил все в себе, ни на что не надеясь? А ведь как приятно просто сидеть и просто наблюдать, получая удовольствие от каждого движения своей хозяйки!

Таня вычислила меня моментально. Несколько раз покосилась на меня, потом смутилась, покраснела. Потом приняла независимый вид.

– Ваня, что случилось?

– Да вроде ничего, – теперь смутился уже я.

– Взгляд у тебя стал какой-то не такой. – Таня поджала губки. – Он меня тревожит. Не мог бы ты смотреть в другую сторону?

– Да, пожалуйста! – немного обиделся я.

Не больно-то и надо! Подумаешь, фифа, уже и взглянуть на нее нельзя!

Я, насвистывая, ушел в другую комнату, но осадок в душе остался. Непонятный, тревожащий, и злой, и приятный одновременно. Настроение испортилось, и мысли то и дело возвращались к Тане и разговору. Что я такого сказал, КАК посмотрел, что она вдруг на меня взъелась? Настроение портилось все больше. Хотелось вернуться в комнату и снова смотреть на Таню. Но ведь опять выгонит.

Чтобы не маяться, начал ходить по домику, но настроение ухудшилось еще больше. Даже двери и стены, которые я раньше просто не замечал, теперь, будто специально, старались меня задержать, становясь все более тягучими, сопротивляющимися. Чувствуя, что еще немного, и я начну рвать и метать, а может, даже ломать эти противные двери и стены, я забился в уголок и постарался хоть немного успокоиться.

До храма мы добрались быстро. Внешне ничего не изменилось. Храм на месте, площадка перед ним заполнена

в основном женщинами. Илона с Таней тоже приоделись, чтобы не выделяться из толпы остальных просительниц.

Чем ближе мы подходили к колодцу, тем больше меня мучили сомнения. Вроде все десять раз обговорено, все решено, осталось сделать несколько последних шагов, одно движение рукой – и все, я свободен. Но то ли жаба жадности внутри меня слишком прижилась, то ли еще что, но я невольно выискивал повод, чтобы все отменить и отказаться. Не для того мы столько шли к этой Звезде, чтобы вот так, за здорово живешь, отдать в общее пользование. К чему бы придраться?

Но повода не появлялось. Мы подошли к колодцу, Илона стояла рядом, следя за каждым моим движением. Таня тоже напряжена, но по каким-то своим причинам, я чувствую.

Вот я поднимаю руку, начинаю снимать Звезду, и тут взгляд зацепился за тонкие серебристые цепочки, уходящие в глубь колодца. А ведь в прошлый раз их не было! Не обращая внимания на недовольство Илоны, обошел вокруг колодца. Цепочек оказалось четыре. Ниже наружного бордюра колодца они соединялись в кольцо еще одной цепочкой. А куда же они тянутся? Я наклонился, всматриваясь в кристально чистую воду. Цепочки спускались метров на пять, и там явно было что-то еще. Я напряг зрение и постепенно различил нечто прозрачное, перекрывшее горловину колодца. И на этом «прозрачном» лежали несколько монет… Я медленно распрямился и глянул на Илону.

– Твоя работа?

Она выглядела настороженной.

– О чем ты?

– О той крышке, которая сейчас перегораживает колодец. И которую очень легко вытащить в любой момент.

– Не понимаю, о чем ты.

Я показал на цепочки.

– Все равно не понимаю.

Я подозвал одну из жриц, присматривающих за порядком.

– Почтенная служительница богини! Не разъясните ли нам, для чего нужны эти цепочки?

Та мило улыбнулась:

– Это подарок одного из молящихся, которому богиня явила свою милость. Дело в том, что в колодец часто опускают дары, но случайно попадает и мусор. Давно ходили разговоры, что надо сделать некую защиту. Вот этот человек и сделал подарок – стеклянная чаша на серебряных цепочках. Она опускается в колодец утром, а вечером ее достают. Можете не беспокоиться, содержимое чаши проверяется в присутствии старшей жрицы. Все ценное возвращается в колодец как дары во славу богине, а мусор просто выкидывается. Никто не знает, сколько драгоценностей лежит в этом колодце, и не хотелось бы добавлять туда и мусор.

Я повернулся к Илоне:

– По-прежнему скажешь, что ты ни при чем?

Та приняла надменный вид.

– Я все время была с вами. Мы заключили договор, и я его выполняю честно.

Спорить не хотелось. Мне и так все эти ребусы были уже поперек горла.

– Очень хочется верить, но не верится. Я не буду разбираться, где правда, а где ваше желание завладеть Звездой. Я просто не хочу больше вас видеть. Место для хранения я выберу сам. А если вы попытаетесь нас преследовать, то просто убью. Мне надоели ваши игры.

Илона сначала не поняла, потом хотела что-то сказать, но, натолкнувшись на мой взгляд, замерла. И правильно сделала – я и в самом деле был готов начать убивать. Любое резкое, необычное движение, и я бы устроил здесь бойню. Илона, умница, поняла правильно. Лицо ее посерело, но она осталась неподвижной, только чуть кивнула.

Мы с Таней медленно отступили. Окружающие ничего не поняли и продолжали заниматься своими делами. Во всяком случае, на нас никто не кинулся. Торопливо спустившись по ступеням, мы быстро пошли, стараясь затеряться в путанице городских улочек. Таня лишь один раз спросила: