Неправильный диверсант Забабашкин
Шрифт:
— Вы сказали: нулевой? — удивился тот.
— Ну да. Если сейчас Вторая, при кайзере Вильгельме Втором была первая, то при Наполеоне Первом, получается нулевая. На мой взгляд, это вполне обосновано.
— Что вы имеете в виду?
— Разумеется, масштабы бойни, которую устроил Бонапарт. Она ведь была огромна. И, исходя из этого, по большому счёту, именно ту войну начала прошлого века надо было назвать Первой Мировой войной. И как следствие, тогда бы все другие, последующие за ней войны, имели бы сдвиг на одну единицу вправо по цифровой шкале. Поэтому сейчас мы бы были участниками и живыми свидетелями уже не Второй, а Третьей Мировой
— А вы всё-таки считаете, что та война Наполеона была мировой?
— А вы разве так не считаете? Воевал же весь свет. Наполеон не только в Европе устроил бедлам, но и в Африку полез. А в это время в Китае свои войны были. Так что вполне уместно говорить, что та война была именно мировой, тем более что унесла она достаточно большое количество человеческих жизней.
— Вы знаете, — заметно, придя в себя, осмелел смотритель, распрямляясь, — мне кажется, в этом что-то есть. Но данная гипотеза требует более детального осмысления. Спасибо вам.
— Не за что, — сказал я и, решив больше не терять времени, перешёл к сути: — Так, где вы говорите, экспонаты с русскими солдатами стоят?
— Вам интересны русские? Я думал вначале показать вам форму наших предков — войск немецких государств.
Конечно, сначала для большей конспирации и избегания привлечения очень вредного для меня лишнего внимания следовало бы попросить словоохотливого работника музея рассказать именно про местные воинские формирования. После чего имело бы смысл поговорить о предпосылках к войне, о захвате и узурпации власти Наполеоном во Франции и только после этого перейти к интересующему меня вопросу — форме русского пехотинца. Разумнее, так сказать. Вот только у меня не было желания понапрасну болтать языком, слишком много дел я должен был успеть решить до начала торжественного построения команды вожделенного корабля. Это и оружие, и патроны, и доставка меня и оружия на место, и поиск снайперской позиции, откуда я смогу беспрепятственно вести огонь. А если учесть, что нужно было, кроме всего прочего, обдумать пути отхода после операции, то становилось очевидным, что полную историю той самой «Нулевой Мировой», мне слушать попросту некогда. Тем более что я её вполне себе неплохо знал как из учебников истории, так и из фильмов, книг и роликов в Интернете.
— Уважаемый господин Крис, — перешёл я к пояснению своих намерений, — дело в том, что хотя всё то, что происходило в прошлом, мне и интересно, но больше всего занимает меня именно русский вопрос. И тут дело в том, что вскоре я убываю на фронт. И чем больше сейчас узнаю о противнике, тем более успешно смогу с ним воевать. Вы меня понимаете?
— Конечно, — закивал тот. — Вы полностью правы, господин офицер. Пойдёмте же скорее к нужным вам экспонатам и посмотрим на тех, кто сумел разгромить непобедимую армию.
«Причём две», — отметил я для себя.
А ведь, к слову сказать, в те годы русские войска действительно две армии разгромили. Одну, которая зимовала в Москве и почти полностью была уничтожена при отступлении с территории России. А другую — это ту, которую Бонапарт сумел собрать в Европе уже после побега. Её, разумеется, тоже разгромили, правда, на этот раз в коалиции с другими государствами.
Но в данный момент меня интересовали не те события, а совершенно другое. Мне главное было увидеть форму и придумать, как её заполучить в своё личное и безраздельное пользование.
Собственно, решений там могло быть всего три. Первое — добровольное. При таком
А пока мы прошли через небольшой холл и попали в зал, в котором и были выставлены основные экспонаты. Возле стен стояла пара пушек древних времён, в оружейных пирамидах красовались несколько мушкетов и ружей, шпаг и сабель. Также на стеллажах и столах было множество других предметов, соответствующих той эпохе. Картины, висевшие на стенах, рассказывали о той или иной баталии. В противоположном от двери углу я увидел несколько сделанных из мешковины и набитых соломой манекенов, на которые была надета военная форма армий Европы тех лет. И это было именно то, что мне нужно.
Стараясь не показывать своей радости, направился именно туда, аккуратно направляя музейного дедушку. А для того, чтобы мой интерес был вообще почти не заметен, принялся оглядываться по сторонам, хаотично тыкать пальцем в тот или иной экспонат и восхищаться всем, что было вокруг. Разумеется, не забывая благодарить господина смотрителя за сохранность и бережливость столь интересных исторических предметов в столь сложные и тяжёлые времена.
— Будущие поколения таким, как вы, уважаемый господин Крис, должны будут памятник поставить. И не смейте возражать! Кому как не людям, бережно хранящим нашу историю и культуру, эти самые памятники нужно ставить?!
— Ну что вы, — стеснительно кряхтел тот. Однако было видно, что мои слова ему пришлись по душе.
Вот так за разговором мы подошли к нужным мне манекенам. Все они, судя по надписям, принадлежали различным родам войск и армиям разных стран, однако выглядели они очень похоже друг на друга, словно сшиты были по одному лекалу. Конечно, можно было сказать, что в те времена, мол, такая мода была, вот все армии мира и шили похожую форму, но сходство между экземплярами было просто поразительным. Отличались они между собой в основном какими-то незначительными мелочами и цветовой гаммой. Например, у тех же кирасир были металлические кирасы — нагрудники, а у гусар характерные куртки с красивыми эполетами. Это да, так они различались по родам войск. Но вот, к примеру, того же французского кирасира от прусского, польского или, скажем, русского кирасира отличить было весьма проблематично.
Нет, если, конечно, хорошенько присмотреться, то различия всё же присутствовали. Но в основном отличались формы только цветами. Сложно было себе даже представить, что происходило на поле боя, когда в пылу сражения солдаты армий каким-то образом пытались отличить свои войска от войск противника.
Впрочем, углубляться в это я не собирался.
«Как-то отличали, и ладно. Сейчас мне главное решить, каким образом я сумею забрать экспонат, что прямо сейчас находился передо мной».
А смотрел я на манекен, на котором висел солдатский мундир, штаны, сапоги и удивительно высокая шапка. Под манекеном была табличка с надписью на немецком: «Форма русского пехотинца измайловского полка».