Неправильный лекарь. Том 4
Шрифт:
Утром все еле выползли из своих комнат и как варёные расселись за столом, который уже был накрыт для завтрака. В обычные дни Настюха подавала только когда мы соберёмся, сегодня решила расставить тарелки пока мы сползались в столовую, как сонные улитки.
В первую очередь я попросил её дать чистый ядрёный черный кофе без сахара. У неё получилось что-то среднее между эспрессо и ристретто, самое то, что сейчас надо, чтобы быстро прийти в себя, за пару глотков взбодриться как следует. Потом ещё добью это дело кофе с молоком и к началу рабочего дня
— У тебя такой отличный аппетит, сын? — удивилась мама, глядя на меня. — Словно ты вчера лёг пораньше и отлично выспался.
— Фу, я не могу даже смотреть, как он ест! — сморщила нос Катя.
— Ешь не глядя, — буркнул я. — Нет у меня аппетита, просто надо быть сытым.
— Если я сейчас наемся досыта, — протянула Катя, с сомнением глядя в свою тарелку. — То засну прямо здесь и сейчас. Только этого не случится, потому что это в меня не лезет. Даже немного тошнить начинает при виде еды.
— Что-то не так, молодая госпожа? — спросила услышавшая эту тираду Настюха. Её лицо выглядело обеспокоенным. Похоже, всё сказанное она приняла на свой счёт. — Я наверно сегодня плохо приготовила?
— Насть, не переживай, — успокоил я её. — Всё приготовлено изумительно, как всегда. Просто все не выспались.
— Вы что-то от меня скрываете? — не унималась кухарка. — Я же вижу, что вы не хотите есть мою стряпню.
— Насть, успокойся, всё нормально, — улыбнулся я ей. — Честно говорю.
— Ну хорошо, раз так, — ответила она, но по глазам я понял, что она сомневается. — Тогда приятного аппетита.
— Аппетит? — спросила у тарелки сестрёнка, когда кухарка вышла из комнаты. — Скажи мне пожалуйста, омлетик, что такое аппетит? Ну, если ты не хочешь мне отвечать, то я тебя съем. Тебе всё ещё не страшно? Тогда держись!
Завершив диалог с омлетом, Катя и правда принялась усердно его уничтожать, словно с аппетитом сумела-таки договориться. Папа и мама ещё немного поковырялись в своих тарелках, оставив в них большую часть своего завтрака, выпили кофе и пошли одеваться. Мы с Катей вскоре присоединились, помогая создавать ажиотаж в прихожей.
Пока доехали до клиники, кофе возымел своё действие в полную силу, и в кабинет я входил достаточно бодрым. В креслах возле кабинета уже ждали пациенты. Среди них была и женщина с новообразованием в сигмовидной. Я поздоровался со всеми, ей кивнул отдельно, но не стал звать сразу в кабинет, не вникая в очерёдность.
Помыл руки надел халат и сказал Свете звать первого. Вошла именно наша онкологическая, значит пришла раньше всех.
— Доброе утро, Александр Петрович! — жизнерадостно сказала она, входя в кабинет. — Если честно, я чувствую себя настолько хорошо, что, выходя из дома задалась вопросом, а зачем я вообще иду в клинику? Потом подумала, сказали надо, значит надо, вот и пришла.
— Правильно сделали, что пришли, — сказал я, улыбнувшись ей в ответ. — Мы с вами ещё не совсем закончили, но осталось совсем немного. Так что располагайтесь поудобнее, будем заканчивать лечение. По крайней мере я на это надеюсь.
—
В первую очередь я просканировал весь живот. От основного очага осталось совсем немного, сегодня мы с этим разберёмся. Проверил наличие метастазов в брыжейке, вдоль аорты, в воротах печени и селезёнки, в самой печени и селезёнке, везде всё чисто.
— Мне необходимо исключить метастазы опухоли в лёгкие, — сказал я пациентке. — Для этого мне нужно, чтобы вы освободили от одежды грудную клетку.
— Ох, Александр Петрович, ставите вы меня в неловкое положение, — пробормотала она, размышляя, делать то, о чём я попросил, или нет.
— Ну вы же не меньше меня хотите знать, нет ли там дополнительных очагов, правильно? — спросил я, давая понять, что если что-то не так, то это она сама будет виновата.
— Да, вы правы, сейчас, — сказала она, заливаясь румянцем, который было видно даже через слой пудры на щеках. — Вгоняете вы меня в краску, ей Богу.
Я молча вздохнул и пожал плечами. Сам отвернулся, чтобы не видеть процесса раздевания. На мой взгляд это ничего не даёт, но пациентам почему-то легче, когда доктор в такой момент отвернулся.
— Ох, я готова, — пробормотала женщина и закрыла лицо руками.
Пара минут на сканирование лёгких и средостения. Ни одного малейшего очага я нигде не нашёл. Ну и отлично. Я приступил к удалению остатка образования в первичной локализации — сигмовидной кишке. Сформированная мной рубцовая стенка сигмы окрепла и теперь за неё можно было не беспокоиться, выдержит. Ещё десять минут кропотливой работы. Главное — не оставлять ни одного крошечного фрагмента опухоли. По завершении процесса я всё несколько раз тщательно перепроверил, не оставляя шанса вырасти опухоли вновь. Ясное дело, что увидеть каждую клеточку невозможно и пациентку надо наблюдать.
— Могу вас поздравить! — сказал я, убирая руку от её живота. — Сегодня мне удалось удалить всё оставшееся и повторных процедур больше не будет.
— О, Господи, — пациентка снова закрыла лицо руками. — Неужели это правда? Александр Петрович, вы же сейчас не шутите?
— Нисколечко, — заверил я её и подал руку, чтобы помочь встать. Сделал это чисто автоматически, а пациентка использовала этот жест, чтобы за мою руку просто подержаться, в помощи она не нуждалась.
— Я так вам благодарна! — жарко сказала она, стоя уже передо мной и так и не отпуская мою руку. — Так благодарна, вы себе не представляете!
Я пытался найти способ освободить свою руку и избежать близкого контакта с пациенткой, которого она в отличие от меня добивалась. Я обниматься с пациенткой желанием не горел, но это уже начинало казаться неизбежным.
— Ах да, чуть не забыл, — сказал я, хлопнув себя ладонью по лбу. Это помогло приостановить процесс сближения. — Мне нужно будет вас наблюдать какое-то время. Точнее достаточно долго, чтобы не допустить повторного роста опухоли. Мне обязательно надо осмотреть вас через три месяца. Потом осмотр через полгода. Если всё чисто и никаких признаков повторного роста, то далее осмотры раз в год.