Неправильный солдат Забабашкин
Шрифт:
Поэтому не стал настаивать на немедленной ликвидации гитлеровца, а, в очередной раз забыв про субординацию и приказав командиру сторожить пленника, нырнул в машину.
Воронцов от такой фамильярности поморщился, но не возразил.
Быстрый, но тщательный осмотр салона легковушки дал свой результат. Под водительским сиденьем был найден коричневый кожаный портфель. Заглянул внутрь. Оказалось, что он забит бумагами и картами. Осмотр бардачка автомобиля позволил мне разжиться карманным фонариком.
«Ценное приобретение. Не для
Вылез из машины, отнёс портфель и фонарик к Воронцову и, положив вещи у его ног, направился к убитым немцам. Забрал и положил в портфель две найденные в коляске мотоцикла гранаты, подобрал себе сапоги, надел на себя, на пленника и на Воронцова немецкие каски, снял со всех немцев ремни, а также конфисковал на вид исправный пистолет-пулемёт МP 40, который в нашем будущем времени по простоте многие будут называть «шмайссером».
После того как с трофеями было покончено, выключил у легковушки фары, чтобы та не показывала всем желающим место разыгравшейся тут драмы, и вернулся к грузовику.
– А что в портфеле? – поинтересовался Воронцов, кивнув на лежащие у ног предметы.
– Карты какие-то. Сядем в кабину, посмотрим. А сейчас давай пленника свяжем и в кузов, а нашего пассажира, который не совсем в живом положении сидит у нас в кабине, тут оставим, – предложил я и, не дожидаясь реакции напарника, приступил к делу.
Одним ремнём связал фашисту ноги, другим сзади руки, а третьим привязал к железной ножке одной из лавок.
Спрыгнул на землю, и мы закрыли борт. А затем, подойдя к кабине, вместе с Воронцовым выкинули труп немца, оттащив его к легковушке.
– Забабашкин, смотри, как дождь разошёлся. Сейчас дороги намочит, и мы застрянем, – закидывая портфель с документами на сиденье грузовика, пробурчал коллега по несчастью.
– Вижу, что застрянем. Но хотелось бы карту посмотреть. Куда нам ехать-то? – сказал я, залез в кабину и, открыв портфель, начал в нём рыться.
Карты там были, и были они военными. На них сокращениями и цифрами отмечалось расположение частей и соединений как нашей армии, так и вражеской. Стрелками разных цветов показывались направления ударов, а над стрелками были написаны какие-то пояснения. Информация оказалась явно ценной, и Воронцов, сразу же это поняв, радостно хмыкнул.
Впрочем, именно для нас, в данный момент времени, были важны не направления ударов, а маршрут, по которому мы можем проехать. И через минуту я нашёл на карте объездную дорогу, которая шла вдоль леса и огибала город справа.
Выбрал путь, выключил фонарь, который я включал для алиби, и, мысленно пожелав нам удачи, попробовал завести мотор.
К счастью, тот послушно затарахтел, ровно и бесперебойно, как будто никакого тарана в железный лоб грузовика только что и не случилось.
Глава 3
Сложный путь
–
Луна скрылась за облаками, и, вероятно, вокруг стало так темно, что лейтенант госбезопасности начал совершенно не на шутку паниковать.
Я же со своим новоприобретённым зрением при сфокусированном внимании видел всё прекрасно. Чёткость рельефа и окружения оказалась таковой, что даже самые далёкие дома и сараи, что едва маячили на горизонте, мне были прекрасно видны. Более того, именно глядя туда с минуту назад, я напряг зрение и заметил четырёх красноармейцев, которые перетаскивали из двух подвод ящики. Находились бойцы на правой стороне окраины соседнего города Новск, если смотреть от нас. Красноармейцы явно были уставшими, ящики тяжёлыми, а надписи на них говорили о том, что внутри лежат снаряды для пушки калибра сорок пять миллиметров.
Остановил машину, зажмурил глаза, и фокус зрения вернулся в обычное состояние. Вновь посмотрел в ту сторону, где только что видел наших бойцов, и, оценив расстояние, присвистнул. Оно было очень внушительным.
«Тут километров пять-шесть по прямой через речку будет. И это просто удивительно! Ведь теперь я не только прекрасно в темноте вижу, но и вдаль смотрю так глубоко, что никакой бинокль не нужен. Да что там бинокль, даже в бинокль детально рассмотреть то, что рассмотрел я, вряд ли возможно. Разве что в подзорную трубу?»
– Ты чего остановился? Уже ничего не видишь? – напомнил о себе лейтенант ГБ.
– Признаюсь: я давно не вижу.
– Т-то есть как? – аж запнулся Воронцов от удивления. – Как же ты ехал?
– Исключительно по памяти, – в который раз не стал я рассказывать правду.
– Ты что, тут уже был?
Я посмотрел на него с удивлением.
Тот пояснил свою мысль:
– Помнишь дорогу?
– Нет, конечно! Откуда я её могу помнить, если никогда тут не был? Я помню карту, что мы смотрели. И запомнил, что от поворота, который через километр после выезда с деревни, дорога идёт почти прямая. Вот и ехал, прикидывая в уме. Теперь, когда она начала петлять, дальше ехать опасно. Так что предлагаю вот что: спешиваемся и идём пешком. Нам ещё реку преодолеть надо будет, которая у нас на пути вот-вот появится.
– Выходим, – согласился Воронцов.
Он повесил на шею пистолет-пулемёт, взял портфель с немецкими документами и вылез из грузовика. Я вылез следом, не забыв захватить винтовку.
– Что с немцем будем делать? Как мы его через реку перетащим? – спросил меня чекист, заглядывая в кузов.
– Предлагаю дойти до реки и попробовать найти брод. Ну а если не найдём, то переправимся вдвоём. Немца придётся ликвидировать, – ответил я и тоже посмотрел в кузов.
– Что-то я его не вижу? Где он? Сбежал? Или, может, вывалился на ходу?