Непридуманная сказка
Шрифт:
– Валдайцева, - подсказала Ангелина.
– Валдайцева, - повторила медсестра и размашисто вывела под именем и отчеством фамилию. – Ну, так-то лучше! Ты же у нас не бесхозная, а папина и мамина.
И опять у Ангелины в груди что-то дрогнуло, сжалось, стало горячо и радостно. Она села у кроватки, просунув руку между прутьями, чтобы гладить дочку и, поколебавшись, спросила:
– Валентина Павловна, мы с Вадимом хотели с вами посоветоваться. Как вы считаете, всё-таки вы уже стольких деток пристроили, стоит ли всем рассказывать, что Полю не мы роди...
– Нет, - категорично мотнула головой медсестра, даже
– Но сейчас все рекомендуют не скрывать...
– Послушай, Ангелин, старую, хорошо пожившую тётку. У нас не Америка. Это там, может, такой вариант проходит. А теперь подумай, как дела обстоят у нас. Пока всё будет хорошо, все вполне могут по-доброму относиться к ребёнку. Ну, во всяком случае, внешне. А теперь представь, что Поля с кем-нибудь подерётся, велосипедом машину соседа поцарапает, чью-нибудь дорогущую куклу не захочет хозяйке отдать. Что будет, как ты думаешь?
Ангелина неопределённо пожала плечами.
– А всё очень даже очевидно. Сразу вспомнят, что она удочерённая, и начнётся: ну, конечно, она же приёмыш, что с такой взять?! Они все там дети алкоголиков и наркоманов! Нормальные люди детей не бросают. Вот гены своё берут! Ничего хорошего из такого ребёнка не выйдет! Изолировать её от здоровых детей из приличных семей!.. Ну, и всё в том же духе. Или просто будут к ней присматриваться, как к какой неведомой зверушке. Интересно же. Все её поступки и действия будут под лупой изучать. И как ребёнку жить? Как макаке в зоопарке? Ты хочешь Поленьке такой судьбы?
– Нет, но ведь не все люди злые. Даже наоборот. Очень много добрых...
– А никто и не говорит, что эти пересуды будут со зла! Может, даже с искренним желанием поддержать и помочь. Но ребёнку-то с этим жить. Так что мой тебе совет: молчите. Или, по крайней мере, говорите не всем и каждому. А только тем, в ком уверены на все сто.
– Спасибо… - Ангелина пригорюнилась. – Тяжело очень врать.
– Недолго потерпеть придётся. Как только все узнают о том, что у вас дочка родилась, косточки, конечно, вам перемоют. Но привыкнут быстро. Найдутся новые темы для разговоров. Ты сразу и успокоишься. Дальше-то всё будет как у всех: те же хлопоты, те же радости. Чем меньше ты будешь думать, что она не кровная, тем быстрее сама об этом забудешь. Поверь мне.
Ещё ни одна мама мне не говорила, что не смогла полюбить. Ты же совсем крошку берёшь. Ну, посмотри на неё, как её не любить? – Валентина Павловна наклонилась, взяла Поленьку на руки и переложила на пеленальный стол, нежно гладя её по животику.
– Никому-то наша девочка никогда не была нужна. Мать с отцом – с отцом! – от неё отказались. Это ведь такая редкость, когда отец у отказничка есть, когда брак зарегистрированный. Почти всегда мамы одни, им тяжело, они сил в себе не видят, вот и отказываются. А тут просто редчайший случай. Оба родителя, брак у них официальный, а они ребёнка оставили. И вот эта крошечка справилась, выжила и очень хочет только одного – любви. И как ей в этом отказать?
Они обе – медсестра и мать – встали над пеленальным столом, на котором дрыгала ножками Полина Вадимовна Валдайцева.
– Повезло тебе, Поленька, - расстроганно погладила её по головке Валентина Павловна и обернулась к Ангелине:
– Ну, детка, иди! Пора тебе документы подавать.
– Я на обратном пути зайду,
– Да не рвись ты. Занимайся делами. Не бойся, я сегодня с Полей ночевать буду.
– То есть как?
– А вот на этой кровати, - медсестра махнула полной рукой в сторону узенькой, покрытой допотопным покрывалом типичной больничной койки, - я сегодня дежурю, а в такие дни я с отказничками сплю. Мне так спокойнее, они под приглядом, да и им самим нравится: сопят, довольные, что не одни. Так что не волнуйся. Завтра-то приедете?
– Обязательно. С утра Вадим будет, до обеда посидит, после ему на учёбу. А потом я его сменю и пробуду до вечера.
– Вот и молодцы, - удовлетворённо кивнула Валентина Павловна. Ангелина простилась с ней и отправилась к Ольге Анатольевне.
Москва и область, октябрь 2002 года. Ангелина Валдайцева (6)
Взяв в опеке все необходимые для суда документы, Ангелина получила ещё и несколько путанную схему, которую добрая Ольга Анатольевна набросала на листочке и сунула ей в руку:
– Это как до суда дойти.
Она подвела свою посетительницу к высоким – от пола до потолка – окнам в холле и показала вниз. Между не до конца облетевшими ещё деревьями кое-где виднелась дорожка:
– Смотрите, Ангелина Николаевна, выйдете из здания, вот там, за тем домом повернёте налево и дальше пойдёте по схеме, мимо сквера, длинного забора и магазина «Огонёк». Потом через дорогу перейдёте, а там в обычном пятиэтажном доме, на первом этаже и есть наш городской суд. Вход со двора. Всё понятно?
– Понятно, - кивнула Ангелина, глядя то в схему, то в окно, - я найду, Ольга Анатольевна.
– Потом мне позвоните обязательно. И не забудьте спросить, какому федеральному судье отдадут ваши документы.
– Обязательно.
– Ну, с Богом!
– Спасибо!
– Идите, идите Ангелина Николаевна. И позвоните, я буду ждать!
Схема была хоть и довольно коряво исполненная, но, тем не менее, вполне читаемая, и Ангелина быстро дошла до суда. В пустых полутёмных коридорах, стены которого удручали странным грязно-бежевым цветом, было пусто. Будущая мать нашла укромный уголок, села и стала выкладывать на соседний стул документы, в последний раз проверяя, всё ли на месте. Шелестели листы: две копии финансово-лицевого счёта и выписки из домовой книги (с места прописки Вадима и её), документы, подтверждающие право на собственность, справки об отсутствии судимости, акт обследования жилищно-бытовых условий, копии дипломов, характеристики с работы, копии паспортов и ещё, ещё документы. Даже ветеринарные паспорта Шпики и Сибарита с отметками обо всех сделанных прививках. На всякий случай. А вдруг суд и это заинтересует?
Аккуратно сложив документы, Ангелина нервно выдохнула и пошла искать нужный кабинет. Секретарь суда, бледная печальная барышня лет тридцати, была не занята и, быстро просмотрев всю стопку, протянутую ей нервно потирающей руки посетительницей, милостиво кивнула:
– Всё верно. Можете идти.
– Простите, меня просили узнать фамилию судьи, которому передадут дело…
– Любарская Мария Георгиевна.
– Секундочку, я запишу, - Ангелина поспешно застрочила в блокнотике. – И ещё скажите, пожалуйста, когда примерно будет суд?