Неприкасаемые

МакЭвой Дж. Дж.

— Тогда почему она родила меня? — Я усмехнулась. Она могла бы сделать аборт и покончить с этим.

— Причин может быть много. Возможно, она просто хотела, чтобы другой человек похвалил ее. Еще один человек, которого нужно контролировать. Она могла бы…

— До свидания, Адриана, — обрываю я ее, допивая остатки чая.

Она кивнула, прежде чем выйти из палаты. Я просто уставилась на дверь. Ее слова снова и снова прокручивались в моей голове.

Авиела была больной, извращенной сукой, и я хотела отрезать ей голову и сжечь ее. Я усыпить ее, как гребаную собаку. Но я не

могла этого сделать.

Потирая живот, я вспомнила, каково это — чувствовать сталь внутри себя — внутри нас. Было холодно и тепло одновременно. Сейдж всего за секунду забрала у меня малыша. У нас. Лиам никогда не винил меня, но это была моя вина. Я поставила свою гордость выше своей семьи. В тот момент я стала чем-то похожа на свою мать, и я никогда больше не повторю эту ошибку. Я была жива — мой ребенок и я были живы — потому что Авиела не знала. Если бы она это узнала, у меня было бы еще одно пулевое ранение. Часть меня надеялась, что Лиам нашел ее, а другая часть надеялась, что она спряталась, как змея в норе, пока я не буду уверена, что наш ребенок в безопасности.

Ради Лиама, ради нашего ребенка и нашей семьи я бы оставила месть маме. Я ненавидела это. Это было не в моем характере, но я должна была. Мне придется оставить ее, пока наше дело не станет безопасным… безопаснее.

Надеюсь, наркотики будут здоровым отвлечением. У нас на юге лежал героин, который нам нужно перевезти. Не говоря уже о травке, которую Лиам купил прямо перед аварией. Я все еще ничего об этом не знала. У меня никогда не было возможности ознакомиться с этой информацией.

Потянувшись к кнопке вызова, я ждала, что кто-нибудь придет. К сожалению, это была стервозная блондинка, которая смотрела на Лиама, когда думала, что я сплю.

— Как я могу поднять вам настроение сегодня, миссис Каллахан? — спросила она с фальшивой мегаваттной улыбкой.

— Скажи Деклану Каллахану, что я хотел бы его увидеть. — Она знала, кем он был. Все знали, кто такие братья Каллахан.

Ее глаза сузились, глядя на меня.

— Миссис Каллахан, это больница. Медсестры здесь не для того, чтобы оказывать вам личные услуги.

Не сегодня.

— Медсестры здесь, потому что мы выписали чек на крупную сумму, который избавил правление от увольнения половины персонала. Если бы я захотела, я могла бы стать владельцем этой чертовой больницы, и твою задницу уволили бы и занесли в черный список так быстро, что ты бы до девяноста лет получала талоны на питание. Я предполагаю, что действительно трудно обеспечить семью на них. Четыре доллара в день? Так что на твоем месте я бы заткнулась, повернулась и оказала бы мне услугу.… Не так ли? — Рявкнула я, отчего ее глаза расширились, а рот приоткрылся.

— Чего стоишь!

Она сглотнула и кивнула, прежде чем развернуться, практически втянув Деклана в палату.

Деклан перевел взгляд с удаляющейся девушки на меня.

— Даже на больничной койке ты все еще можешь напугать людей до смерти.

— Это дар. Как дела со сделкой? — Если бы все прошло хорошо, мы стали бы на двадцать миллионов долларов богаче на сорняках.

Деклан

нахмурился, двигаясь к краю моей кровати. Когда он посмотрел на мою карту, я почувствовала, как у меня дернулся глаз.

— Прикоснешься к ней, и ваши проблемы с Коралиной покажутся мелочью. — Меня так тошнило от людей, смотрящих на меня как на жертву. В меня стреляли, такое случается. Пора было возвращаться к работе, тупые придурки.

— Мел, ты должна…

— Помнишь, когда ты в последний раз думал, что мне нужно отдохнуть? — Сразу после того, как я потеряла нашего первого ребенка.

Он вздохнул.

— Сделка прошла не так, как планировалось. Мы остановились на двадцати миллионах. Они хотели получить тридцать миллионов. Лиам, ну, как всегда, начал торги, он разговаривал с тобой, а потом произошел несчастный случай. Он остановился на тридцати и мы ушли.

Я чувствовала, как надвигается головная боль. Мои зубы сжались, а кулаки сжались.

— Лиам заплатил этим ублюдкам тридцать миллионов долларов? В эту травку тоже был добавлен кокаин?

Идиот!

— Мел, он плохо соображал. Он не хотел…

— Заткнись и дай мне телефон!

— Ты ведь знаешь, что мы заработаем вдвое больше. Мы все равно недоплачивали им. Это…

Вытащив капельницу из руки, я соскользнула с кровати, заставив его броситься ко мне с широко раскрытыми глазами. Балансируя на одной ноге, я подскочила к нему.

— Деклан, позвони им и скажи, что я хочу вернуть свои деньги. — Я посмотрела ему в глаза.

— Это не покупки на Бергдорф⁶. Мел, ты не можешь…

Схватив его за пиджак, я притянула его к своему лицу.

— Позвони им, или ты сам вернёшь мне 10 миллионов.

— Как, черт возьми, я должен это сделать? — Он был в панике.

— Это не моя проблема. Сделай это, или ты никогда не станешь отцом. — Я улыбнулась, мягко похлопав его по щеке, прежде чем отпустить и прыгнуть обратно на кровать.

ЛИАМ

Я сидел в палате Феделя и ел его Желе, пока он лежал в постели. Снова посмотрев на часы, я посмотрел на его изуродованное лицо. Стекло постаралось над ним.

— Он опаздывает, — сказал я ему, откусывая еще кусочек.

— Он в инвалидном кресле, а моей матери больше нет. Ему нужно время, чтобы добраться сюда, — прошептал Федель, включая телевизор.

Да, Джино был в инвалидном кресле только потому, что мой отец посадил его туда.

— Ты знаешь, что я убью тебя у него на глазах, если он не скажет мне то, что я хочу услышать? — Я честно сказал ему об этом, наблюдая за игрой.

Краем глаза я не увидел страха в его глазах, и я не был уверен, было ли это потому, что он мне не поверил, или потому, что он уже смирился со своей судьбой.

— Если я умру, можно мне, пожалуйста, вернуть мою последнюю трапезу? — спросил он, взглянув на еду, которую я украл у него.

— Держи это дерьмо, — сказал я ему, возвращая все, кроме Желе.

— И Желе тоже, — сказал он.

— Серьезно? — Я хихикнул, глядя на чашку с недоеденным Желе.

Он кивнул.

— Тебе лучше надеяться, что это не твоя последняя трапеза. — Я протянул ему чашку, когда дверь открылась.