Неприкаянное Племя: Сурвивалист
Шрифт:
Паника разгоралась, как пожар. Отважные в бою, серые воины отчаянно боялись всяческой нечисти, а то, что лезло из болота, перепугало бы кого угодно. Уродливые твари, похожие сразу и на медведя и на свинью, но размером с лося и вдобавок покрытые свалявшейся шерстью, отливавшей в лунном свете тёмной зеленью, ломились к возам, от которых пахло чем-то упоительным. До людей дела им не было, но напуганные страшной сказкой бойцы этого не поняли. Поймёшь тут, когда несколько болотников, умудрившись сунуться в котлы, метались по лагерю, круша все, что им попадалось на
Самым умным было отойти в сторону дороги и дать незваным гостям слопать все, что они могут слопать. Ратмир это уразумел почти сразу. В отличие от своих вояк, предводитель видел в зелёных уродах не нечистую силу, а оголодавших зверей, которые с рассветом уберутся в болота. Полковник Жисько кричал, ругался, раздавал тумаки, даже рубанул кого-то клинком - не помогло! Слушатели Авдея, с воплями «Микита!!!» и «Упыри!!!», носились среди перевёрнутых котлов, ничего не видя, кроме страшных зелёных образин.
Авдей Палец умирал и прекрасно это понимал. Когда из ночного мрака в лагерь наведались жуткие монстры, старика сбили с ног, несколько раз ударили кованым сапогом, пробежались и забыли. Вокруг было тихо: не кричали люди, не ржали кони, не ревели чудовища - мир и благодать... если бы не ощущение надвигающейся кончины. Ветеран давно приготовился к смерти, однако не ожидал, что умрёт так - затоптанный своими же товарищами. Эх, а славно же он пожил! Неожиданно звезды закрыла огромная тень. Моргнув несколько раз, Авдей смог рассмотреть силуэт огромного воина верхом на олене, а вскоре расслышал и слова.
– Это невероятно! Полк Жисько разгромлен, уничтожен!
– Не стоит преувеличивать мои заслуги, Харальд.
– Ответила женщина.
– Погибло не больше сотни воинов, ещё в два раза больше утонет в болоте или разбежится на все четыре стороны, но остальных Жисько соберёт. У него останется примерно семьсот бойцов - немалая сила.
Варвар, казалось, не обратил внимания на слова ведьмы, продолжая с удовольствием рассматривать разгромленный лагерь предателей. В свете двух лун было прекрасно видно торчащие из земли жерди палаток, сорванная холстина которых вяло шевелилась на ветру; повсюду валялось воинское снаряжение, брошенное перепуганными бойцами; кухонная утварь и продукты, измазанные в грязи, лежали прямо на земле. Но главное - тела. Трупы предателей, не успевших сбежать, радовали глаз северянина. Возможно Белегестела права и их не больше сотни, однако это победа (!) и его друзьям, пусть и немного, будет проще противостоять Шиманьскому.
– Все равно, - варвар вежливо кивнул, - ты невероятно искусна в волшбе, и я искренне восхищаюсь твоими знаниями.
– С этим утверждением я не буду спорить, - улыбнулась женщина.
– Если ты считаешь, что я выполнила твою просьбу, пора и тебе исполнить мою.
– Мы обмениваемся желаниями? Ничего не имею против, но я не припомню, чтобы обещал выполнить твою просьбу.
– Как же, когда мы выехали с болот и заметили этот лагерь, а ты собирался в одиночку атаковать предателей. Мне с трудом удалось тебя остановить и тогда ты попросил помочь, пообещав сделать все что
– Действительно, припоминаю... извини. Стоило мне понять, чей это лагерь, как потерял голову. Я бы, в любом случае, выполнил твою просьбу, а теперь - тем более.
– Так то, - назидательно произнесла ведьма.
– А нужно мне, чтобы ты отправился в Серый Мисаль и передал Сергею...
– Белегестела! Я же собирался оставить орден! Каково мне будет, когда вернусь в монастырь? Как я объясню Сергею, что Катаржина мертва... и его ребёнок. По моей вине.
– Спокойно. Встретишься с ним и спокойно, без истерик всё расскажешь.
– А мне хотелось умереть в бою, видать, не судьба. Не понимаю, чем я так тебя обидел или оскорбил, что ты решила меня убить? Ты же знаешь, после разговора с мисальдером, я должен буду покончить с жизнью...
– Не говори глупостей, Харальд, - и стукнула его по голове клюкой. Не ожидавший подобного развития событий, варвар потёр макушку, поражаясь, как пропустил удар, но промолчал.
– Кто тут у нас говорит о самоубийстве? О-о, да это же приговорённый к казни! Ты потерял право на ритуальное самоубийство, когда Сергей отстрочил приговор.
Харальд молчал. Белегестела была права и от этого становилось только горше. Где-то на периферии сознания промелькнула мысль: «Откуда ведьма знает о приговоре?», но её затмили другие, более мрачные думы. Он чувствовал себя прокажённым - человеком, который приносит несчастье и смерть всем вокруг, а сам остаётся в живых. Почему? Чем он заслужил это проклятье? Харальд был твердо уверен: худшее, что можно пожелать врагу - это чтобы он видел, как умирают его родные, близкие, друзья... видел и ничего не мог поделать.
– Никогда я вас не понимала, - тем временем, продолжала ведьма.
– Откуда это стремление к смерти? Почему вы так спешите покинуть этот мир? Чем он вам не угодил?
– Важна не смерть, а то, как ты её встретишь.
– В таком случае, можешь успокоиться - тебе вскоре представится возможность встретиться с Паромщиком.
– Где? Когда?
– Харальд подобрался, разом вспомнив, что эльфийка не только ведьма, но и жрица.
– От тебя зависит. Вот развернёшься ты сейчас и отправишься, как хотел, на север или к морю... будущее, словно опытный мошенник, - всегда найдёт способ обмануть.
– Но...
– Никаких «но»! Харальд, мы с тобой договорились, ты обещал - отправляйся в Серый Мисаль и расскажи Сергею Иноку всё что видел. От меня же лично, передай ему маленькую просьбу, чтобы он всегда платил по долгам и награждал достойных. А будущее... просто поверь, так будет лучше.
Разговор был окончен. Так и не получив ответы, на интересующие его вопросы, варвар молча кивнул, прощаясь с ведьмой, и направил марала на грунтовку, которая должна была привести его в Риницу, а оттуда в Серый Мисаль. Ведьма стояла на месте, пока всадник не растворился в ночной темноте. Когда стих размеренный топот копыт, она нагнулась над раненым ветераном, который тихо умирал на земле, и участливо спросила: