Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес
Шрифт:
– Судорога, – объяснила девушка.
– А?
– Ногу свело.
– Да? Со мной тоже случается. Так сведет…
– Вот-вот, именно…
Динти кинула на Простака взгляд, каким в поэме Китса обмениваются солдаты стойкого Кортеса, когда молча стоят на пике Дарьена. Почти таким же ответил ей и Простак. Да, резонно заключил бы любой наблюдатель, головы две, но мысль в них одна.
Простак прочистил горло.
– Вы не повторите? – тихо попросил он.
– Э?
– Насчет театра.
– Пожалуйста. Я очень люблю театр.
– И вам
– Вот именно.
Пала трепетная тишина.
– То есть вы имеете в виду как… продюсер? – уточнила Динти.
– Как продюсер? – повторил Простак.
– Да, мне бы очень хотелось.
– Присядьте! – воскликнула Динти.
– Присядьте! – воскликнул Простак.
– Да я сижу уже, – откликнулся Оскар.
– И правда!
Динти глубоко выдохнула.
– Мистер Фричи, отель принадлежит вам?
– Мне? Нет, я помощник управляющего. Отель принадлежит мистеру Хемингуэю.
– Но все-таки, наверное, и помощник – хорошая должность? Вы много зарабатываете?
– Вряд ли вам, театральным боссам, такие деньги покажутся большими.
Углядев пушинку на рукаве гостя, Простак любовным щелчком сбил ее.
– А вы сумели… – он приостановился, подыскивая нужные слова. – Вы смогли… вы что-то скопили?
– Мистер Фиппс тоже работал в отеле, прежде чем заняться театром, – жизнерадостно объяснила Динти. – Он знал много служащих, которые ничего не скопили. И надеется, что вы не такой.
Оскар Фричи покивал, гордый своей бережливостью.
– Да, верно. Многие не откладывают ни цента.
– Но вы-то копите?
– Я-то – да. А что?
– Да так, ничего. Судорога.
– И у вас бывают? – заинтересовался Фричи, глядя на Простака.
– Ногу свело. Не желаете бокальчик шампанского?
– Неплохая мысль. Знаете, вы, театральные, ужасно мне нравитесь! С вами так приятно!
– Еще?
– А я вас не обкрадываю?
– Ну что вы! Ни чуточки.
Оскар выпил еще шампанского.
– Да, сэр, я всегда говорил, театральные – чудо, а не люди, – заливался он. – Не задаются. Знаете… С ними так… уютно. Наверное, поэтому мне всегда нравился… э… шоу-бизнес.
– Да, с шоу-бизнесом не сравнится ничто, – поддакнула Динти. – Помните ту песню?
– Еще бы! Могу ее спеть.
– Давайте!
– Ну не прямо сейчас. В другой раз как-нибудь.
– В любое время, когда вам захочется. – Простак заметил еще одну пушинку и деловито снял ее. А заодно, раз уж его рука так удобно поднялась, похлопал Оскара по плечу.
– А?
– Да-да?
– Нет, ничего.
Простак никак не мог набраться храбрости. Оскар, озадаченно нахмурившись, смотрел на него.
– Нет, а в чем дело?
Динти рванулась в брешь. Женщины всегда отважнее мужчин.
– Я знаю, мистер Фричи, что хотел вам сказать мистер Фиппс. У него есть предложение.
– Вот как?
– Он хочет подарить вам шанс. Вложите деньги в его спектакль. Премьера была сегодня вечером. Спектакль наверняка принесет огромную прибыль.
– Вложить
– Вот именно! – очнулся Простак, когда ему расчистили дорогу. – Ну да, дорогуша! Вам стоит сказать только слово, и вы получите свой куш!
Фричи почесал левую бровь. Предложение привлекало его, но, как часто бывает в подобных случаях, он малость трусил. Случись Шекспиру войти в комнату с другом, он сказал бы этому самому другу: «Не смотри туда, но тот малый в роговых очках, вон там, даст тебе некоторое представление о том, к чему я клонил, когда писал о кошке из пословицы».
– О-о… ну… э… – бормотал Фричи.
Динти поднасела:
– Слушайте, мистер Фричи! Возможность ведь великолепная! Вы смотрели сегодня шоу?
– Нет.
– Превосходнейший спектакль! А станет еще лучше. Сегодня героя все-таки дублер играл.
– Сами понимаете, что это значит, – вступил Простак. – Прежде чем я повезу спектакль в Нью-Йорк, я раздобуду настоящую звезду. Знаменитость!
– Может, даже Мориса Эванса, – подсказала Динти.
– Или Лантса, – подхватил Простак.
– Да, Лантс совсем неплох, – согласилась Динти. – А то и Кларка Гейбла.
– Да, Гейбл, пожалуй, подойдет, – уступил Простак.
– В общем, кого-нибудь знаменитого, – подытожила Динти.
– Да, очень знаменитого, – подтвердил Простак.
Динти вцепилась Фричи в лацкан пиджака и стала его крутить.
– Мистер Фиппс расскажет вам, мистер Фричи, до чего это блестящая пьеса. Настоящее чудо! Он выкупил ее у партнеров, и теперь она принадлежит ему вся целиком.
– Со всеми потрохами, – прибавил Простак.
– Да, со всеми. Вот он, ваш шанс! Шанс всей вашей жизни!
– Звучит недурно, – признал Оскар. – Но с другой стороны…
– До чего ж поразительное совпадение, – проговорил Простак, смахивая очередную пушинку. – Именно эти слова произнес и я, когда мне предложили долю в спектакле. Готов признаться, что и я колебался вначале. Так, слегка. Всегда следует проявлять осмотрительность. Но как только мне рассказали сюжет…
– На редкость занимательный! – вскричала Динти.
– Вот именно, – согласился и Простак, – на редкость! Я сразу понял: сюжет сногсшибательный. А значит, и спектакль ждет сногсшибательный успех. Там есть и священник, и раввин, они ведут диалог, то один что-то скажет, то другой, слова так и летают. Один субъект убивает другого, но только это не он на самом деле убивает, а брат. И так далее и тому подобное. То один говорит, то другой, слова так и летают, и вы переноситесь в Гонконг. Вместо эпизода в кабаре – роскошная сцена. Просто блеск! Курильня опиума. Туда входит священник, только он теперь миссионер, и хочет ее закрыть, а герой кричит на него, возмущается и так далее и тому подобное. А героине станут больше сочувствовать, потому что мы вставим в пьесу ребенка. Потом, в последнем акте, все они попадают на небо и надевают крылья. Есть неплохая роль для Бога. Ничего подобного не бывало! Грандиознейший будет спектакль! Хит! Так как насчет доли?