Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес
Шрифт:
– Эй!
– Вот именно что «эй!». Замечаешь, как на меня накатывает? Мгновенно, точно приступ какой. Тикаю вполне нормально, и вдруг бенц! – голова у меня раздувается, как у больного щенка. Не мешало бы заглянуть к врачу. А кто был другой тип?
– Какой тип?
– Ну, другой. Который спрашивал Фиппса. Ты говорила, заходили двое.
– А, да. Твой бывший босс, мистер Андерсон.
– Дж. Г. Андерсон? – выпучил глаза Простак. – Ты уверена?
– Если не врет. Он так назвался.
– Ну и ну!
– Сказал, что желает видеть тебя по крайне важному делу.
– Вот как? Тогда знаешь что скорее всего случилось? Он примчался в Нью-Йорк кутнуть, пошел вечером на спектакль, а утром прочитал газеты и узнал, что у меня оглушительный успех. Теперь попытается снова сбагрить мне этот свой отель. В Бессемере, штат Огайо. Ага, разбежался!
– А что? Отель купить неплохо.
Простак презрительно расхохотался.
– Мне? Да зачем мне отели? Вот если заскочит Ли и предложит перекупить с полдюжины его театров, тогда другой разговор. Но отели…
– Эй!
– «Эй» тут совсем ни при чем. Как я смогу управлять отелем в Огайо, если я в драматическом театре?
– Уйди из театра.
Простак изумился. Он ушам своим не поверил.
– Что? Бросить шоу-бизнес, когда я сижу на вершине мира?
– Но театр – это так рискованно и непредсказуемо, милый. Сегодня ты наверху, а завтра – рухнешь вниз. «Жертва» стала хитом, но следующая твоя постановка может и провалиться. И третья тоже, а за ней – еще. Отель – совсем другое, солидный бизнес. Я бы с удовольствием помогала тебе управлять им. И, знаешь, я была бы счастлива в местечке вроде Бессемера. Меня уже тошнит от Бродвея.
Простак опять засомневался, правильно ли он расслышал.
– От Бродвея тошнит?
– Дальше некуда. О, Простак…
Динти умолкла, ибо дверь открылась и вошел Оскар Фричи. Вид у Оскара был такой же, как обычно, то есть очень даже неважный, и с первых же слов стало ясно, что он буквально вибрирует.
– Послушайте, а почему около театра столько народу? – спросил он, даже не отвлекшись на «Доброе утро». – Я только что проходил мимо, а там целая армия. И в вестибюле толкутся.
Простак, сбив шляпу на затылок, издал короткий смешок. Ох уж эти новички!
– Народ покупает билеты.
– Билеты?
– Ага.
– На шоу, что ли? А чего это вдруг?
– У нас огромный успех.
– Кто так говорит?
– Все говорят. Вы что, рецензий не читали?
– Каких?
– О спектакле. В газетах.
– В газеты у меня не хватило духу заглянуть.
– Динти, у тебя есть газеты?
– Здесь нет. Сходить купить?
– Пожалуйста. И на всей скорости.
– Ладно. А позже, если улучите момент, «мистер Шуберт», мне бы хотелось продолжить тему, которую мы обсуждали, когда нас перебили. Мне много чего есть сказать по этому поводу.
Оскар беспокойно дожидался, пока
– Ну а теперь честно – как наши дела?
– У нас хит! Грандиознее не бывает!
– Да нет-нет. Она ведь ушла. Можете сказать мне прямо.
– Толпы страждущих звонят, желая купить спектакль для Лондона.
Оскар вздрогнул.
– Сколько вы за него получили?
– Я его еще не продал.
– Что?!
– Разумеется, нет. Продать спектакль, вот так глупость! За каким таким чертом мне его продавать?
Фричи жалобно вцепился в рукав партнера, взволнованный донельзя. И заблеял словно овца, на которую был так похож:
– Послушайте! Я считаю, если появилась возможность получить какие-то деньги, надо брать… а? Я чувствую себя беспокойно.
Простак осмеял его страхи:
– Мы продолжим, выпустим еще несколько спектаклей. И вам станет спокойнее.
– Вы считаете, нам это надо?
– Разумеется. У нас не конец, а самое начало. Я планирую сделать большой мюзикл с десятью комиками и сотней красоток.
– Да, – Оскар потянулся за шляпой, – пора мне выходить из бизнеса.
– Из нашей фирмы? Что ж. Я и сам управлюсь.
– Выкупите мою долю?
– Запросто.
– О-о, – проблеял Оскар, кладя шляпу обратно. – Ну… тогда… прямо не знаю. – Рядом с ним четко материализовался Гамлет, одобрительно похлопал Фричи по спине: «Наш человек», – и заверил, что прекрасно его понимает.
– Знаете, что я планирую, дорогуша? – заявил Простак, залихватски сбивая шляпу набекрень. – Скуплю всех крупных драматургов, какие есть в стране, и заключу с ними контракт. А потом куплю все иностранные пьесы. Создам монополию!
Адамово яблоко Оскара так и скакало вверх-вниз.
– Вот как?
– А когда получу права на все пьесы, начну скупать театры.
– Театры?
– Да.
– Все театры?
– Мне же надо будет где-то ставить пьесы.
Адамово яблоко опять припустилось галопом.
– Но послушайте… А ну как что-то случится? Предположим, что-то где-то пойдет наперекосяк?
– Разве такое возможно?
– Вполне. Вполне.
– Нет, ни за что! Желаете, я открою вам секрет шоу-бизнеса? Все просто. Давайте публике то, что ей хочется.
– Но как же это угадать?
– Им всегда хочется одного.
– Раз уж я занялся театральным бизнесом, – Оскар печально покачал головой, – вкусы у них точно переменятся.
Вернулась Динти с охапкой газет под мышкой и визиткой в руке.
– Эй! – с порога выкрикнула она.
Простак смущенно взглянул на нее.
– Почему – «эй»?
– Пари держу, оно тебе потребовалось, как только я вышла из комнаты.
В этом крылось столько правды, что Простак поспешил переменить тему.