Непримиримые разногласия

Браун Сандра

— Старайся усерднее, Кроуфорд.

— Что это значит?

— По словам судьи Спенсер, твои приятели из Хьюстона близки к тому, чтобы связать Оттермана с Халконом. Может быть, это не Оттерман, а ты занимаешься чем-то противозаконным.

— Оттерман может так подумать.

— С чего бы?

— Этого я тоже пока не знаю.

— Или просто не хочешь говорить.

— Вот что я тебе скажу, — сердито ответил Кроуфорд. — Стрельба в зале суда связана со мной. Со мной и Оттерманом. Но дело в том, что еще неделю назад я знать не знал, кто такой Чак Оттерман, а он знал обо мне, раз заставил Пэта стрелять в меня. И думаю, что он скрывает гораздо больше за дерьмовом

имиджем рубахи-парня. Если бы ты не потратил до хрена времени, желая доказать, что преступник — я, мы бы уже знали, что у него было на Пэта Коннора, и он, вероятно, был бы жив. Мы бы уже посадили этого сукина сына за решетку. Твои прошлые ошибки остались в прошлом, Нил, но что касается твоего будущего: если с моей маленькой девочкой или Холли Спенсер случится что-то плохое, я разрушу твои высокие карьерные планы. Расскажу всем, как ты облажался из-за детской обиды, которую на меня затаил, а после оторву тебе башку. А если я уже не смогу, то это сделают «мои приятели из Хьюстона».

Нил ничего не сказал, но Кроуфорд почувствовал, что тот злится и продолжил:

— Джорджия вне досягаемости Оттермана, но держи охрану около Холли. Постоянно. И, чтобы все было законно и аккуратно, когда я найду Оттермана, получи этот чертов ордер.

— Пока ты делаешь что?

— На рыбалку отправлюсь.

Он отключил телефон и бросил на пассажирское сиденье машины, которую конфисковал у Смитти, там же лежал девятимиллиметровый пистолет Смитти. Кроуфорд был благодарен за дополнительный пистолет, но кроме него и револьвер Джо другого оружия у него было. В зависимости от того, что он обнаружит, когда доберется до места назначения, это может оказаться недостаточно. С Оттерманом было по меньшей мере двое его качков: Фрик и Фрек. Вероятно, их боялся Смитти: такие запросто могли скормить его аллигаторам.

Еще Смитти, подкрепившись джином, набросал для Кроуфорда карту и пояснил, где нужно свернуть с государственной трассы — прямо за рекламным баннером с броненосцем.

«Если пропустишь его, то, считай все, поворот ты не найдешь»,

Получив карту, Кроуфорд примотал Смитти скотчем к стулу, зная, что рано или поздно кто-нибудь приедет, чтобы расспросить его о том, что Пэт Коннор делал в клубе за несколько часов до своей смерти.

Кроуфорду повезло, что он уехал до прибытия заместителей шерифа, и не повезло, что Смитти нашли так рано. Теперь оставалось надеяться, что тот потянет резину. На этот раз его нытье и торг могли выиграть для Кроуфорда драгоценное время.

Смитти предупреждал, что отправляет его в глухомань, и, по крайней мере, в этом не солгал. Кроуфорд проехал пять миль, прежде чем заметил баннер и поворот, ведущий, казалось, в никуда.

Узкая дорога проходила по заболоченной местности, которая заросла диким виноградом и деревьями, с веток которых большими комьями свисал испанский мох. Узловатые корни низеньких кипарисов торчали из вязкой почвы.

Эту извилистую грунтовку едва ли можно было назвать дорогой. Она пересекалась с десятками других троп, по которым было так же трудно ехать. Без карты Кроуфорд мог бы кружить тут днями. Смитти либо заслуживал похвалы за хорошую память, либо проклятий за то, что послал Кроуфорда в погоню за дикими гусями.

Скоро он узнает, чего именно.

Прикинув, что находится примерно в миле от места, отмеченного на карте большой точкой, Кроуфорд съехал с дороги. Он выбрал место, где рос дикий кустарник, который мог обеспечить неплохое укрытие, и где земля была более-менее сухой. Он не хотел забуксовать в грязи, если придется уезжать в спешке.

Смитти сказал, что нужное место находится

практически на границе штата. Если все закончится перестрелкой, было бы неплохо, если значок техасского рейнджера все еще имел юридическую силу. Но даже граница штата не могла бы его остановить. Кроуфорд хотел добраться до Оттермана первым. И первым узнать, за что тот его так ненавидит. При этом он отчаянно боялся это узнать.

Он держался подальше от дороги, с огромным трудом пробираясь через болото и подлесок. Дождь прекратился, но низкие серые облака угрожали вскоре обрушить ливень. За исключением случайного всплеска, шороха и редкого щебетания над болотом нависла гнетущая тишина. Кроуфорд уже почти пришел к выводу, что ему все-таки придется вернуться и убить Смитти, когда увидел ржавую жестяную крышу. Опасаясь, что его могли заметить, он быстро присел на корточки и замер, но через пару минут продолжил путь. Ему нужно было подобраться ближе и оглядеться.

Смитти и здесь не обманул. Это и правда была развалюха. Стоило одной прогнившей стойке сломаться, как вся шаткая конструкция рухнет в протекающий рядом ручей.

И похоронит под обломками Чака Оттермана.

Который сидел под навесом в кресле-качалке, закинув ноги на перила, накренившиеся под его весом, как король на позолоченном троне, и курил, выпуская идеальные колечки дыма.

Двое мужчин, которых Кроуфорд узнал по фотографиям Конрада, стояли по углам дома. Один не сводил глаз с ручья, чистя ногти лезвием ножа. Другой, прислонившись к стене, лениво пощипывал бакенбарды и наблюдая за дорогой. Там же у стены был и дробовик.

***

Докурив сигару, Оттерман спустил ноги с перил, встал, потянулся и заговорил с охранником, наблюдавшим за ручьем. Кроуфорд был слишком далеко, чтобы разобрать, что именно. Но он слышал скрип петель сетчатой двери, когда Оттерман распахнул ее и исчез внутри.

Часовые остались на месте.

Кроуфорд пошел обратно, стараясь не создавать лишнего шума, и к тому времени, как вернулся к машине, с него градом лил пот. Усталости он не чувствовал. Наоборот был полон сил. В нем, как ракетное топливо, бурлил адреналин, и было той еще задачкой держать его под контролем до темноты.

Его считали импульсивным и безрассудным, он точно не был самоубийцей.

Он подумывал позвонить Гарри и узнать, что еще они накопали на Оттермана, но знал, что тот вцепится в него и не отпустит, пока не узнает, где Кроуфорд и что собирается делать. Втягивать парней в разборки на территории, где их значки, возможно, ничего не стоят, он не собирался.

Он подумывал позвонить Нилу, чтобы спросить об ордере на арест, но отказался от этой идеи. Если позже ему придется оправдываться за свои действия, то он сможет честно сказать, что действовал, исходя из предположения, что ордер был выдан.

Он подумывал о том, чтобы поговорить с Джорджией. Он страстно желал услышать ее голос. Она скажет ему, что любит, и эта будет чистая правда. Ведь дети любят безусловно. Но если он позвонит, Джорджия, скорее всего, попросить у него обещание приехать. Кроуфорд не станет давать ей обещаний, которые, возможно, не сможет сдержать.

Он хотел бы повернуть время вспять и вновь пережить те первые несколько минут, когда он проснулся, чувствуя дыхание Холли, ее теплое и мягкое тело рядом. Бог свидетель, ему не следовало этого желать. Он так виноват перед ней. Если бы не Кроуфорд, ее жизни и карьере ничего бы не угрожало. Неужели минуты блаженства, которые они разделили, компенсировали то, через что ей пришлось пройти по его вине? Только Холли могла ответить на этот вопрос, и он не удивится, если это будет: «нет».