Непримиримые
Шрифт:
– Держи, - протянул он мне боксеры, сразу после того как вышел из ванной.
– Оставь себе, считай это моим подарком тебе, - лукаво улыбнулась я.
– Наденешь в вашу первую брачную ночь, - подтрунивал друга Эмиль.
– Какую ночь?
– А ты что думал? Побесишься и женишься! Ты же с нее глаз не сводишь, - засмеялся он уже вместе со старшим Бе.
– А мое согласие спрашивать не нужно?
– подала голос я.
– А ты что, против?
– начали забавляться норвежцы, по очереди перечисляя достоинства
– Он красивый.
– Сильный.
– Дрова колоть умеет.
– Не очень умный. Значит, сможешь манипулировать им, - подал голос Ветле, и в него полетела подушка.
– Он идеальный, - враз заключили они, а я захохотала.
– Такой идеальный и до сих пор не женатый, - я покачала головой.
– Большое упущение, - опустила голову Оля Подчуфарова.
– Бери, пока свободный.
– Мать моя женщина, - взвыл Бе, - меня окружают одни свахи.
– Конечно, я же племянников хочу, - поучительным тоном произнес Тарьей.
Всю остальную часть игры нас постоянно поддевали будущей женитьбой. Парни уже обсудили все детали будущего торжества, которое они так надеялись воплотить в жизнь.
Около двенадцати часов ночи все начали разбредаться по комнатам. Точнее, как разбредаться… они убежали, когда я спросила, кто поможет мне убраться в комнате, ибо тут валялись бутылки из-под газированной воды, чипсов и прочей ерунды, которую я им сегодня позволила. Убежали. Йоханнеса они в свой план, видимо, специально не посвятили, и он остался наедине со мной и кучей мусора.
– Иди отдыхай, я сама все уберу, - я начала убирать с пола и подоконника упаковки, на ходу отмечая, где стоят кружки из-под чая, который приспичило пить русским девочкам под конец вечера.
Эх, купила сегодня днем себе тортик. И нет тортика. Накладно их пускать к себе в комнату. Всего два куска осталось.
– Давай помогу, - Йоханнес в режиме электровеника начал собирать по комнате бумажки, после чего поправил накидку на кровати, на которой валялись Эмиль и Тарьей, когда набили свои животы до отвала.
– Напомни мне убить их, - зло сказала я, оттирая неизвестное пятно от ковра, ибо еще горничные подумают, что тут живет настоящая свинья.
– О, тортик остался, - весело отметил Йоханнес, хитро поглядывая на остатки моего торта.
– Ладно, хорошо, иди включи чайник, а я пока тут закончу. Устроим с тобой ночное чаепитие.
Уже через десять минут мы разделили чай по кружкам и принялись уплетать торт. Надеюсь, завтрашняя тренировка окупит все съеденное.
– Ну, как тебе мой подарок?
– улыбнулась я.
– Лучше некуда, теперь на все важные мероприятия буду ходить только в них, - по-доброму, но с иронией ответил Йоханнес.
– Завтра я отыграюсь на этих негодниках, - я хитро потерла ручки.
– Ну, хоть раз достанется кому-то кроме меня.
– Ой, ну я прямо не все время тебя ругаю, что ты опять на меня наговариваешь, -
– Но меня больше остальных.
– Это да. Но, считай, ты просто особенный.
– Ага, скажи еще, что это твой особый способ выражать симпатию.
– Как ты угадал?
– засмеялась я.
– В меня трудно не влюбиться, - его самооценка явно зашкаливала.
– Ты себе льстишь, - убирая кружку в сторону, бросила я.
– Чего?
– недовольно спросил он.
В ответ я сделала только то, что обычно делают взрослые, самодостаточные люди. Показала язык. В этот момент на меня набросились с щекоткой. Отчего я начала извиваться и носиться по всей комнате от этого неугомонного рыжего дьявола.
Со временем все действие переместилось на мою двуспальную кровать. У всех спортсменов были односпальные обычные кровати, и только я решила немного доплатить.
В конце концов, Йоханнес додумался подставить мне подножку, и я рухнула на кровать, прихватив его собой.
Падение было мягким и все вообщем-то было прекрасно, если не учитывать норвежца, который лежал прямо на мне.
– Йоханнес, не мог бы ты слезть с меня?
– вежливо попросила я.
– Ты драться начнешь, поэтому это не самый лучший выход.
– Ты тяжелый, - захныкала я.
– Не ври.
– А если кто-нибудь зайдет?
– выдала я.
– Ты же знаешь, для некоторых постучаться в дверь - невыполнимая задача.
– Время позднее, все наверняка спят.
Буквально тут же раздался стук в дверь, и прежде чем я успела ответить, в комнату заглянул Тарьей.
– Саша, ты не видела мои часы, не помню, где их сня… л, - замерев в дверях, проговорил брат человека, лежащего поверх меня.
– Черт, ребята, простите, не знал, что у вас так все далеко зашло… - весело бросил он и вылетел за дверь.
На его лице было столько удивления и в тоже время детского озорства.
– Молодец, Йоханнес, через пять минут об этом будет знать вся сборная, - прорычала я, выбираясь из-под этого спортивного тела, но меня тут же начали щекотать, и норвежец, привстав чуть-чуть, зажал своими ногами мои, чтобы не сбежала.
– Отпусти!
– почти визжала я. Хорошо, что звукоизоляция здесь неплохая. Надеюсь, тренеры нас не услышат, зато Симон вполне может.
Кое-как выбравшись из стальной хватки ног биатлониста, я скинула его с себя. И начала колотить подушкой.
– Спасите, помогите, убивают, - смеялся норвежец, уклоняясь от моих ударов и вскакивая с кровати, на ходу обуваясь и вылетая из комнаты.
Маленький негодяй. После увиденного Тарьеем все точно будут думать, что между нами что-то есть. А лишние слухи - это лишние косые взгляды. Это уж точно меня ожидает.
Он реально немного странный. То настроен против меня войной, то ведет себя вполне дружелюбно, и по нам не скажешь, что ругаемся через каждые десять минут.