Непримиримые
Шрифт:
– А вот так, дорогие ребята, выглядит влюбленный норвежец на ранней стадии, - заржал Антон, говоря эти слова каким-то странным голосом.
– Ничего не влюбленный, - отрезал я. – Девочка, и правда, симпатичная, но не более, - сейчас изо всех сил придется строить из себя нормального, не сраженного русской красотой парня.
– Да-да, а что тогда означал твой затуманенный взгляд?
– А, может, у меня температура?
– Угу, конечно.
– Да отстаньте вы от парня, - спас меня Уле.
– Он расстался со своей девушкой и вполне может начинать новые отношения. Тем более, что девочка вроде, и правда, хорошая.
– Но запомните, парни, стоит вам только
– А за мегеру и получить можно, - послышался сзади голос Саши.
– Прости, солнце, - тут же заткнулся Тимофей и, повернувшись, улыбнулся девушке.
– Мир?
– и полез обниматься.
– Вот как унесешь мои вещи в номер, так и посмотрим, мир или нет, - скомандовала она, и, вы не поверите, он послушался. Тимофей взял один из самых больших чемоданов Александры, который ей помогли донести русские, и потащил наверх.
– Тим, я не с девочками жить буду.
Лапшин с весьма удивленным лицом повернулся в нашу сторону, стоя уже на середине лестницы, и запыхавшимся голосом сказал:
– А вот это я юмора вообще не понял, ты что, будешь на одном этаже с парнями жить?
– Да, мой номер тридцать второй, - русская помахала ключами.
– Йоханнес, это соседний с тобой номер, - ткнули меня парни в бок, и я постарался не улыбнуться.
– И со мной совсем рядом, - отметил Симон.
– Нет, я тебя с ними не оставлю. Будешь тогда в моем номере жить.
– Тим, я тебя тоже, конечно, люблю, но у тебя девушка есть, если ты не забыл.
– Думаю, она будет не против. Ты поспишь на кровати, а я, так и быть, поставлю себе раскладушку.
– Понимаете, Тима, хоть и ругается с Сашей пять раз на дню, очень ревностно относится к ее окружению. Точнее, оберегает ее от любого дурного влияния со стороны мужчин. Даже подраться умудрился, когда к ней какой-то парень на сборах приставал. Кое-как эту ситуацию замяли.
– Не бойтесь, не обидим мы вашу прелесть, - засмеялся Симон.
– Смотрите мне, - пробурчал Тимофей и потащил чемодан в противоположную сторону.
– А вы чего стоите?
– обратилась Саша к остальным русским.
– Взяли сумки и вперед.
– Ну, у тебя же норвежцы теперь есть, - засмеялся Шипулин.
– Если я сказала, взяли и пошли, то это значит…
– Слушаемся и повинуемся, госпожа, - заржали парни.
– Это у нас повелось еще со сборов и соревнований, когда тренеры заставляли нас таскать ее багаж. Это выглядело всегда эпично. Мы с тысячей и одним чемоданом своих и Сашиных вещей, и она с маленьким кейсом, в котором были все: и паспорта, и бумаги на инвентарь…
Сзади раздался смех русских тренеров, которые, по-видимому, привыкли к такому общению своих спортсменов с агентом.
– Так, парни, - она обратилась к нам. – Встречаемся через полчаса в общей гостиной. Я проведу небольшое собрание. Опаздывать не рекомендую, а полное отсутствие опасно для здоровья, - мило улыбнулась русская, после чего в обнимку с Цветковым ушла в сторону своего номера.
Мы так и остались стоять на своих местах в попытке понять, что же представляет из себя эта девушка, которая смогла поработить всю русскую сборную.
========== Я хочу попасть в рай. ==========
– Саш, неужели ты совсем не волнуешься?
– раздался позади меня вопрос от Оли Зайцевой, которая что-то усиленно пыталась найти в своей сумке, идеально подходящей под описание типичной женской,ибо была бездонна.
– А чего мне волноваться? Подумаешь, на моей ответственности будет всего лишь вся мужская часть норвежской сборной, -голосом слегка
– А они те еще шалопаи, особенно “Братья Дебош” и Эмиль Хегле Аморалес, - засмеялась Подчуфарова, сидящая где-то в конце автобуса, который вез нас в гостиницу, где расположились три сильнейшие сборные мира. Нетрудно было догадаться, кого девушка имела в виду под этими переделанными прозвищами. Эти трое балбесов были известны на весь спортивный мир своими выходками, особенно “под градусом”, и именно это я и собиралась искоренить.
– Если уж слишком достанут, ты приходи к нам и мы с ними разберемся, да, девочки?
– заметил кто-то.
Вся женская сборная России, с которой я ехала сейчас в одном автобусе, засмеялась. Сегодня с нами был не только основной состав, но и некоторые девушки из резерва, и те, вроде Ольги Зайцевой, кто собирался пропускать этот сезон по своим причинам.
Попала я в этот коллектив, если честно, совершенно случайно…
***
Я, Александра Пургина, всю жизнь была девушкой с весьма необычным характером. Нет, я не была избалованной плаксивой девочкой, а скорее наоборот. Как говорили, с детства в моем голосе слышались стальные нотки, а моя персона слишком любила командовать и не любила, когда меня недопонимали. Особых увлечений со времен школы не было. Конечно, как и любой обычный ребенок, я посетила около десятка секций, из которых не остановила выбор ни на одной. Мой максимум был в лыжной секции, в которую я проходила всего два года, а потом ввиду некоторых проблем со здоровьем пришлось бросить это дело.
Единственное, что интересовало меня, - это биатлон, на который, собственно, как на наркотик, меня подсадили родители, которые были ярыми фанатами этого вида спорта. Поэтому вместо различных Биланов, Пугачевых и Киркоровых моими кумирами были Бьорндален, Пуаре, Чудов, Шельбрейд и другие.
После окончания школы я поступила в университет на отделение «Спортивные коммуникации и менеджмент», после окончания которого я спокойно могла работать агентом какой-нибудь спортивной команды или помощником тренера. Учеба была не столь сложной, если не считать принудительное изучение английского языка, который нас просто заставляли штудировать день и ночь, говоря, что в будущем, он, возможно, сможет прокормить нас. Как же они были правы.
Вся моя история началась с последней государственной практики на пятом курсе, когда шло распределение учащихся в различные организации. Я не могла похвастаться идеальными оценками, чтобы попасть в штаб какой-нибудь очень известной сборной, особенно если учитывать то, что я делала упор на зимние виды спорта. Но, конечно же, набор шел в основном в футбольные клубы, фехтование и прочие виды спорта, которые меня никак не волновали.
Практика обещала быть скучной. На дворе стояло третье апреля, в этот день мы сдавали последний экзамен, от которого зависело, допустят ли нас на практику, или нет. Дописывая ответ на билет, я прямо уже представляла, как буду справляться с потными мужиками из команды футболистов какого-нибудь клуба в Мытищах. Экзамен принимал мой, наверное, самый нелюбимый профессор по фамилии Дятлов, которая ему невероятно подходила и с которым у нас курса с первого отношения не заладились категорически. Он не любил, когда ему перечили, а я не любила, когда мне занижали оценки. Так получилось и в этот день я сдавала дольше всех, дополнительные вопросы звучали один за другим. Я думала, что еще парочка минут, и я реально не оставлю от него ни пылинки, ибо мои нервы закипали. Доведя меня чуть ли не до состояния истерии, этот ненормальный решил поставить мне три.