Непримиримые

Журёнкова Юлия

========== Нарвался. ==========

Несмотря на то, что я сама же назначила неофициальный подъем на половину девятого для всей команды, мое высочество не преминуло проснуться в шестом часу утра и больше не уснуть. Люблю свой организм. Он, кажется, решил, что я выспалась, а вот я так не думала.

Психанув, я положила подушку на лицо и тихо взвыла. После перелета каждый час сна как подарок с небес!.. Так нет же, нужно обязательно проснуться чуть ли не в середине ночи и ворочаться по всей кровати в поисках удобной позы.

Минуты шли, а вот

сон идти никак не хотел. Неужели так и придется вставать? Не хочу, не буду. От мысли о том, что все биатлонисты норвежской сборной сейчас мирно себя спят, меня аж передернуло. Конечно, а я, как агент, охраняй их сон.

Поворочавшись еще минут двадцать, я буквально рывком вскочила с кровати и, прихватив полотенце, пошла в душ. Уверена, что после полудня я буду буквально валиться с ног – после пребывания-то на свежем воздухе, - но не будет даже минутки, чтобы прикрыть глаза и задремать.

Утренние часы в этих местах самые холодные, поэтому лишняя ветровка и спортивные штаны не помешают. Говоря на чистоту, я к этой поездке купила столько новых вещей, что они еле влезли в мой чемодан. По опыту работы я знала, что мне предстоит много ходьбы и бега, так что шорты, штаны, спортивные костюмы оказались основной одеждой в моем арсенале. Конечно, я прихватила с собой и парочку платьев, но это так, на всякий случай, потому что иногда во время сборов нам приходится выбираться на различные мероприятия, а там существует определенный дресс-код.

В автобусе русской сервис бригады были и мои лыжи, которые, конечно же, оставить дома я не могла. Если верить расписанию, то все будничные тренировки планировалось проводить на лыжероллерах, а вот пятничную, которая являлась итоговой тренировкой недели, - в горах. Насчет выходных мы уже давно определились: если спортсмены будут показывать результаты, то тренерский штаб будет идти им навстречу и делать поблажки.

Итак, оставшиеся два с половиной часа до официального подъема я буквально не находила себе места и ходила из одного угла в другой, не зная, чем себя занять. Сказывалось еще и волнение. Уверенная снаружи, я глубоко сомневалась в себе внутри. А получится ли у меня? Норвежцы это не русские, с ними все равно труднее, чем с нашими. Единственным вменяемым человеком из них я могла назвать Уле, который вчера практически весь вечер молчал, да и когда мы знакомились, был очень вежлив и все время улыбался.

Ближе к восьми часам утра, сидя в кресле и читая женский роман, добровольно врученный мне вчера в автобусе Яной Романовой, я оторвала взгляд от страниц и наконец обратила внимание на вид за окном.

Моим глазам предстал сосновый бор, через верхушки деревьев которого солнце усиленно направляло лучи прямо в окна. И это несмотря на то, что каждое дерево поражало своими размерами. Наверное, им шла уже не первая сотня лет. Я решила, что нужно прогуляться как-нибудь по этим красивым местам в свободное время. И тут же поправила себя, если оно, конечно, будет…

Стоило только минутной стрелке опуститься на шестерку, а часовой –

на девятку, я вскочила с кресла. Наконец-то, а то я уже устала сидеть и пялиться в окно. Каким бы ни был красивым вид, он быстро наскучил. Пора было идти будить норвежцев, а то без меня они могли проспать до обеда… учитывая то, что легли они вчера тоже довольно-таки поздно. А у них режим.

Бедный Йоханнес, усмехнулась я про себя, его очередь просыпаться наступила самой первой: как-никак жили мы в соседних номерах. Даже странно, что его умильный храп не слышался через тонкие стены номеров.

– Йоханне, подъем!
– я начала стучаться в дверь, моля Бога о том, чтобы он меня не проклял.

– Встаю, - послышалось из-за двери. Конечно же, он и не собирался вставать, а я – переставать его будить.

Мимо прошел Уле, который уже, видимо, давно проснулся. Люблю людей, у которых день проходит по особому распорядку… Но это явно не относится к младшему Бе.

– Доброе утро, - улыбнулся Бьорндален.

– Доброе, - ответила я с улыбкой и тут же начала колотить в дверь с новой силой. – Йоханнес Тиннес Бе! Быстро открой дверь, иначе я продолжу стучать!

За дверью послышалось кряхтение, и я невольно хихикнула. Уверена, мысленно он уже расчленил меня или запер в какой-нибудь кладовке. Но тренеры не должны прознать, что спортсмены еще даже не встали.

Дверь со скрипом открылась, и передо мной предстал сонный представитель семьи Бе, в одних пижамных штанах. Я обратила внимание на его телосложение и невольно отвела взгляд, понимая, что таких картин мне предстоит увидеть еще очень много.

– Утро добрым не бывает. Я встал, довольна?
– чуть ли не огрызнулся норвежец, поднимая на меня свои заспанные голубые глаза.

– Весьма, - грубо ответила я.
– Разбуди брата и Эмиля, а я разбужу Александра, Ветле и Эренда, - после этих слов я развернулась и зашагала к номерам парней, оставив Йоханнеса стоять на пороге своего номера.

С остальными биатлонистами особых проблем не возникло, а мой теска меня даже порадовал, когда вышел из своего номера с широкой улыбкой на лице и в весьма приподнятом настроении. Александр Ус, по версии Дмитрия Губерниева, самый улыбающийся во всем биатлоне.

На завтраке я даже не знала, куда сесть. Норвежцы, судя по всему, особым желанием сидеть со мной не горели и смотрели только в свои тарелки и больше никуда. Интересно, они по утрам всегда такие?

По идее, мое место было рядом с тренерами, но меня окликнул Антон Шипулин и позвал за их стол. Я с разрешения тренеров прошествовала к своим друзьям. Все сидели строго по командам, дабы не нарушать дисциплину, хотя, мне кажется, это только поначалу: потом все будут сидеть там, где им заблагорассудится.

– Доброе утро, - бросила я ребятам, буквально падая на стул между Цветковым и Подчуфаровой.

– Доброе, - отозвались все почти хором. Наши за завтраком были немного поживее норгов и разговаривали друг с другом, создавая определенный шум.