Непристойная Блистательная Вечность
Шрифт:
Он выжидает паузу, прежде чем продолжить.
— Мне жаль, что я поцеловал тебя тогда в океане.
— Почему? — спрашиваю я, хотя, кажется, знаю ответ.
— Не потому что мне не понравилось, — его голос понижается, и мне становится интересно, прокручивает ли он в голове тот момент. — Просто думаю, это было нечестно по отношению к тебе. Я ведь с Татьяной.
Меня пронзает острой болью от его слов.
— Понимаю. — Я киваю, выпуская его руку. — Теперь у тебя есть Татьяна. Я не супермодель, и даже если ты захочешь, у меня не получится с ней конкурировать. — Я встаю на ноги и принимаюсь складывать одежду. Сейчас определённо самое время
— Прекрати. — Он берёт меня за руки, останавливая. — Куда ты пойдёшь?
— Не знаю, — говорю я. Но перестаю собираться.
— Что касается отношений с Татьяной — я не уверен, хотим ли мы с ней одного и того же. Мы как раз только что обсуждали наше будущее. — Он проводит рукой по задней стороне своей шеи. — Мне нужно немного времени, чтобы подумать.
Я чувствую проблеск надежды от его слов. Меня будоражит от мысли об их расставании, о том, что он будет один. Но отыскав его глаза, я вижу, что для него это тяжело. Видимо, он не готов уйти от неё, или просто расстроен, что сам не знает, чего хочет. В любом случае, его несчастное состояние не позволяет мне прочувствовать всю радость от этой новости. По крайней мере, не сильно.
— Но наше обещание... — Он хмурится, а я задерживаю дыхание, желая знать, но страшась. — Просто я не уверен... — Он замолкает. Но ему и не нужно заканчивать. Я знаю о чём он.
— Тогда зачем снова поднимать эту тему? — спрашиваю я. — О чём тут говорить?
Он подходит ближе и тянется к моей руке, но передумывает.
— Ты объявилась здесь, Миа, вдруг вернулась в мою жизнь. Это нужно переварить. И брак... — он чертыхается себе под нос.
— Всё нормально, — обрываю я. — Это было глупое, детское обещание. Оно ничего не значит. — Мой голос дрожит на последних словах, поэтому приходится быстро глотнуть воздуха. Не позволю себе плакать перед ним.
На сей раз он берёт меня за руку, прижавшись к моей ладони своей.
— Гремлин?
Я поднимаю взгляд к его глазам.
— Не хочу, чтобы ты никуда уходила. Я уже потерял тебя, когда мне было пятнадцать, и не готов снова отпускать. Останься. Прошу. На столько, сколько тебе захочется. На столько, сколько тебе нужно.
— Но разве это не странно по отношению к Татьяне? Ей самой не кажется, что это странно?
— Ты моя лучшая подруга, Миа. В твоём нахождении здесь нет ничего странного. Кроме того, это мой дом. Я решаю, кому здесь оставаться и как надолго. — Он щурится, глядя на меня, и тычет меня в руку. — Ты останешься ровно на столько, на сколько тебе захочется.
— Хорошо, — соглашаюсь её. На губах появляется улыбка. Нельзя ему меня так тыкать, когда он...
Я не в восторге от того, как прошёл наш разговор, но то, что он не хочет моего ухода — это уже что-то. И честно говоря, мне так и некуда уходить, поэтому в этом тоже есть облегчение.
— Хорошо, — вторит он. — Не распаковывайся. Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Париж в понедельник. Татьяна отказалась, а я уже составил план путешествия на двоих. — Он объясняет, что это поездка по работе, которую он давно запланировал и о том, что ей нужно на съёмку. В его глазах расцветает раздражение, когда он рассказывает об её отказе в последнюю минуту. Досадно видеть, как мало она его уважает.
Мне требуется всего секунда, чтобы кивнуть в знак согласия.
— В Париж? Конечно. — Я сделаю для него всё что угодно, так что уговорить меня отправиться в бесплатную поездку по Европе было не так уж трудно.
— Что это? — Он кладёт альбом на колено и открывает его.
На каждой новой странице мы фыркаем и смеёмся, освежая прошлое и все прекрасные воспоминания.
Он застывает на странице с корешками от билетов с нашего первого концерта.
— Этот концерт был самым лучшим. Хороший альбом. Могу я одолжить его?
— Конечно, — пожимаю я плечами.
— Мне нужно заняться некоторыми делами по работе, но я очень рад, что ты поедешь в Париж. — Он выходит из комнаты, и дверь закрывается за ним.
Я тоже рада, что еду.
Знаю, правильным было бы дать ему пространство для того, чтобы он обдумал свои отношения с Татьяной, но провести целую неделю наедине с ним в таком романтическом городе, как Париж? Искушение будет почти непреодолимым.
Глава 13.
Коллинз
Когда мы приезжаем в Париж, радость на лице Мии неописуема. Она похожа на маленького ребёнка в магазине сладостей, со своими широко распахнутыми глазами и ртом, подёрнутым в глуповатой ухмылке. У меня ни выходит не поддаться её возбуждению, так что моё собственное настроение улучшается, несмотря на то, что я здесь бываю часто. Даже после двадцати четырёхчасового перелёта, она переполнена энергией и готова к знакомству с новым.
— Куда мы поедем сначала? — спрашивает она, когда водитель сворачивает на дорогу, ведущую от аэропорта в город.
— В отель, — смеюсь я над ней. — Я подумал, что мы могли бы завезти наш багаж, а потом я покажу тебе немного окрестностей, но, имей в виду, у нас деловой ужин через пару часов.
— Хорошо.
Пока мы летели сюда, я рассказал ей всё о Пьере и его успешной европейской фирме. Я хотел бы взять на себя управление инвестициями его компании в США, поэтому мне нужно показать ему, почему это принесёт пользу. Но сначала мне нужно обыграть его. Французы очень традиционны, когда дело доходит до бизнеса. Они не ложатся в постель с кем попало. Его жену зовут Адель, и я объяснил, что мне нужна Миа для того, чтобы та оставалась счастлива и занята. Счастливая жена, счастливая жизнь, и всё такое. Понятно, что к сегодняшнему вечеру у нас обоих будут маски, но сейчас я рад побаловать её ролью гида.
Когда мы добираемся до отеля и входим в роскошный мраморный вестибюль, глаза Мии перескакивают с элегантных картин на изящную мягкую мебели. Я стою у стойки регистрации, ожидая, пока администратор наберёт что-то на клавиатуре.
— Месье, роскошные королевские апартаменты, о которых вы просили, готовы. Посыльный принесёт ваш багаж.
Вот дерьмо. Моя помощница забронировала номер для меня и Татьяны ещё месяц назад, и в нём, конечно, одна спальня с одной кроватью.
— На самом деле, мне нужны апартаменты побольше — с двумя спальнями.