Непрощённый
Шрифт:
– Мне дышать больно. Не могу. Воздуха не хватает.
– Это с непривычки так. Через несколько дней пройдёт. Здесь же высокая влажность плюс высота. Процент кислорода другой. Хочешь, в гостиницу поезжай. Я всё объясню шефу.
– Нет, – решительно встаю с бордюра, на котором сидела. В присутствии Соболева я не пасану. Не дождётся он от меня слабости.
– Тогда давай прогуляемся, – предлагает Михаил.
– А переводить кто будет?
– Обойдутся полчаса без нас, – отмахивается он.
Мы уходим в манговую аллею. Здесь
– Я так рад, что ты приехала, – признаётся Соболев.
– Ну ты же сам этому поспособствовал. Дал мой номер руководству компании.
– Да, но я не был уверен, что ты согласишься. Им требовался ещё один переводчик, и они спросили у меня, кого я могу посоветовать.
– И ты вспомнил про меня. Как мило! – ёрничаю.
– Я про тебя никогда и не забывал, Даш, – в голосе Михаила звучат нотки то ли сожаления, то ли раскаяния. В общем, что-то такое, что мне определённо не нравится. Потому что в контексте текущей ситуации это неуместно.
– Спасибо, что, наконец-то, признал меня как коллегу, – отвечаю сухо.
– А я разве когда-то не признавал? – удивляется он.
– Да, было дело.
– Брось! Никогда такого не было. Ты же – один из лучших переводчиков, которых я знаю.
О, как! Короткая же у тебя память Михаил Юрьевич. А когда-то в припадке ярости ты орал, что я хреново говорю по-испански и вообще ни на что не гожусь.
Глава 7
– Даш, да ну его! Пей, давай! – прерывает мою возмущённую тираду Соболев.
Я в очередной раз завелась на тему «Нельзя грубить местным» и надо это объяснить нашим подопечным, иначе рано или поздно мы получим крупные неприятности.
Слизываю соль с руки, опрокидываю рюмку текилы и заедаю её лаймом. Из всех крепких напитков я предпочитаю именно текилу. Особенно, если к ней прилагается хорошая компания. А по этой части Михаилу нет равных.
«Мужчина-праздник» – так охарактеризовала Соболева одна моя подружка. Несмотря на то, что мы были ровесницами, Машкиному опыту общения с противоположным полом я могла смело позавидовать. Она, как рентген, определяла, какой мужик на что способен. Познакомившись с Михаилом, Маша вынесла вердикт: «Только не влюбляйся. Трахайся с ним, куражься, отрывайся по полной, но не рассчитывай ни на что серьёзное. Никакой любви. Иначе он растопчет тебя». Как в воду глядела.
– Расскажи, как ты жила все эти годы? В личном отношении, – просит Соболев, откидываясь на спинку кресла.
Мы сидим у меня в номере уже второй час, душевно беседуя. Вспоминаем общих знакомых, делимся интересными моментами с проектов, на которых работали, обсуждаем страны, где побывали. Только личной жизни не касаемся. Это тема – негласное табу. И вот теперь Михаил решил его нарушить.
– Ну как-как… Не скучно, – хмыкаю, поддевая вилкой кусочек ананаса.
– Догадываюсь, – Соболев задумчиво смотрит на меня. – Слышал, ты встречалась с итальянцем.
–
– Но замуж так и не вышла, насколько я понимаю.
– Не-а. С мужиками мне не везёт. Хотя нет, не так. Мужики у меня были все классные, только жениться не хотели. А которые хотели, за тех, я сама замуж не шла. Одним словом, классика жанра, – смеюсь.
– А я развёлся, Даш.
– Поздравляю. Или соболезную. Ты уж сам выбирай, – произношу безо всяких эмоций.
– Я как со службы ушёл, так сразу подал на развод.
Лишняя информация. Во-первых, я об этом знала от общих знакомых. Во-вторых, личная жизнь Соболева меня давным-давно никоим боком не касается.
– Пойдём покурим, – предлагаю, чтобы свернуть щекотливую беседу.
Мы выходим на открытую террасу отеля. Там, разумеется, встречаем наших.
– О! Какие люди! Куда это Вы пропали, Михаил Юрьевич? – басит Степан.
– С Дарьей Сергеевной письменные переводы делаем, – с умным видом отвечает Соболев.
– Все в работе, стало быть. Даже в пятницу вечером нет вам покоя, – юморит Лёня, понимая, что никакими переводами мы не занимаемся.
– Истинно так, – в тон ему говорит Михаил.
– Ну, скучно будет, заглядывайте на огонёк. Мы сегодня в триста пятом тусуемся, – приглашает Степан.
– Да разве с Дашей может быть скучно! Она же такая клёвая! – Лёня по-дружески обнимает меня за плечи.
– Руки убрал, – неожиданно грубо рычит Соболев.
Однако Леонид, находясь на расслабоне, не считывает агрессивный посыл.
– Даш, а можно я тебя поцелую? – как назло, подливает масла в огонь. – В щёчку, можно, а?
– Нет, Леонид, это лишнее, – отстраняюсь от мужчины.
– Я тебе щас поцелую! Так поцелую мало не покажется! – вскипает Соболев.
– Миш, успокойся. Ты чего? – шиплю на него, округлив глаза.
– Пошли отсюда, – командует он.
Скандалы в коллективе мне ни к чему, поэтому молча выхожу за Михаилом с террасы. Зато в номере высказываю ему в достаточно бесцеремонной манере своё негодование:
– Что на тебя нашло? Что за неадекватные реакции?
– Неадекватные говоришь? – Соболев раздувает ноздри как дракон. Того гляди начнёт извергать дым. – Да они же слюни на тебя пускают! Думаешь, я слепой?
– Ты дурак? Какие слюни? Они по-дружески прикалывались.
– Ага, как же! Знаю я эти приколы! – бесится Михаил.
– Слушай, ты давай прекращай. Не то подумаю, что ты меня ревнуешь, – ляпаю опрометчиво.
Он ничего не отвечает. Лишь глазами сверкает. Подходит близко, нарушая моё личное пространство. Тяжело дышит. Я замираю, как кролик перед удавом. Внутри мышцы и нервы натягиваются так, что, того гляди, порвутся к свиньям собачьим. Соболев прижимается к моим губам своими. Медленно целует, а я не верю в происходящее. Это просто сюрреализм какой-то!