Неразгаданная
Шрифт:
– Ты в своем уме?
«Ну не убьют же они меня!» – звучит в мыслях.
– Ты как-то не понимаешь, что происходит. – кричат в уши, – У тебя есть бабушка, да ведь? Пожилая такая. А еще у тебя ноги красивые, его это,– маленький кивает на напарника,– явно возбуждает.
По-моему этот гогот я запомню на всю жизнь.
– Сколько с меня?– не нужны мне неприятности… Дура, и почему я тогда не сообразила, что ко мне придут за долгами отца… Какого хрена я выкинула тогда эту гадость? Ну, психанула… Идиотка. Еще и людям бизнес запорола. Они ведь давали гарантии, так, значит, и расплачиваться им придется…
– Вот, это уже другой разговор. Ты же сама
На моем лице явно читается гримаса разочарования. Из-за таких копеек мне тут угрожают? Из-за таких копеек эти, якобы крутые, дяди оторвали свои задницы от мягких кресел… Даже я не могу сказать, что это большая сумма – три месяца работы, на самом-то деле…
– Да, вот такой маленький должок. Но вернуть его все равно придется… Я не собираюсь из своего кармана на промахи твоего старика и сумасшествие его дочери тратить ни гроша.
– Я верну вам деньги.
– Давай.
Сумма-то небольшая, но у меня ведь и ее нет, не хватает трехсот… И если я отдам свои двести, то останусь совсем без гроша…
– Сейчас у меня нету.
– Пропила ты деньги с продажи, что ли?– черный мне категорически не верит.
– Ладно, без разговоров. Завтра в одиннадцать мы зайдем… Деньги в одиннадцать ноль пять должны быть у меня, иначе тебе грозят очень серьезные неприятности, Риточка.
– Господи, из-за каких-то копеек…
– Родная, для меня и доллар – деньги, потому, что я его зарабатываю… И тратить из-за тебя не намерен. Во всем надо быть честным. Справедливость – залог нормальной работы…
Я молчу… В голове творится сумбур. Почему я не кричу, почему не прошу их оттянуть сроки? Я боюсь, что ли? Может быть. И потом, я ведь сейчас действительно расплачиваюсь за собственные промахи…
Они спускаются по лестнице молча, не попрощавшись. На второй ступени маленький останавливается и подмигивает мне. “Эй, ну ты же нас знаешь!” Еще бы, наслышана… Черт, где бы взять денег… Я вдруг явственно представила картину, я, накручивающая без остановки номера всех друзей и знакомых с просьбой занять триста долларов. Представила удивленные лица музыкантов, у которых денег не было никогда, представила физиономии богатых клиентов, никак не ожидавших от меня такой наглости… Нет! Нет! Нет! Представила гнев араба: “Я же сказал, мне это по фиг!” Никто не займет, а если и займут, как возвращать? Я ведь теперь безработная… Есть, правда, один нормальный человечек с деньгами… Он, правда, захочет расплаты… Он один из постоянных клиентов. Когда-то он вполне серьезно предлагал мне свою любовь, крича, что без моего тела ему просто не жить. Сашенька этого, к счастью, не слышал и даже не знал о таких закидонах Ростика (так звали того клиента). Позвоню сейчас ему… Впрочем, что же получается? Как понадобились деньги, так Рита сразу же и побежала под него. Ну и что? Он ведь тоже, замечал Риту только когда напивался вдрызг. Как я буду с ним? Что буду изображать? Я ведь даже не представляю, как это делается… А потом все будут передавать из уст в уста, мол, «Морского дочь приперлась ночью к клиенту и пыталась отдаться ему за деньги… Кайфа он так и не испытал, зато денег лишился… Ха-ха-ха!» Все это крутилось в моей голове, целый день. Я накручивала диск телефона, металась по комнате, выходила во двор покурить… В общем, делала всё, чтоб впустую потратить время. «На самом деле, нужно было попросту поехать к тому клиенту… Был, правда еще один вариант: можно сбежать из Харькова, как и отец. К маме, например… Но, во-первых, бабушку нельзя
И тут я понимаю, что троллейбусов уже не будет. Идиотка… Спохватилась, бегу куда-то. Не реветь в ванной от незащищенности, не метаться из угла в угол моего зашкафья надо было сегодня весь день, а ехать к Ростику пока светло, пока визит может быть верно расценен. И тут возле меня останавливается черный «Мерседес».
– Куда ехать?– я знаю прекрасно, что он не таксист. Из-за ночного образа жизни столько таких, рыщущих по городу в поисках любви, насмотрелась, что тошно. Всех обычно разгоняла, они и не настаивали, нет так нет, не шибко я прекрасна, да и мала больно.
– На Салтовку.
– Садись.
Сажусь. Что я делаю, мать мою, что же это я делаю, а?
– И что в такую темень можно на Салтовке делать?
– Да, деньги надо забрать…
– У, какой-нибудь дяденька должен за “услуги”?
– Нет, тетенька должна за работу.
– Это в такое-то время, а?– он все понимает, он смеется. Полноватый с редкой шевелюрой каких-то серых, явно давно не мытых волос…
– У вас сигареты не найдется?
– Я не курю. Хочешь, сейчас купим… Ну, так что, на Салтовку очень надо?
– Очень… – делаю жалостливую гримасу, изо всех сил стараясь не понравиться…
– Слушая, а сколько тебе надо для полного счастья, а?
Что ж правду так правду. Отчего-то успокаиваюсь вдруг. Прямой вопрос, прямой ответ… Не слышала, правда, раньше, что судьба в качестве перста «Мерседесы» присылает… Но, оказывается, и это бывает.
– Триста долларов – отвечаю чужим голосом.
Он многозначительно присвистывает… Ловлю себя на том, что мне на миг становится страшно, а вдруг у него нет таких денег… Не слишком ли это много за то, что он от меня хочет?
– Многовато… Обычно берут тридцатку.
– Я не проститутка.
– А как же это еще называется?
Я затыкаюсь, понимая, что он прав.
– Тебе очень нужны деньги?– он кажется, наконец, взглянул на мою физиономию, и понял, сколько мне лет.
– Да.
– О'кей, я согласен.
– Я ничего Вам не предлагала. Вы меня неправильно поняли… Остановите немедленно.
Кажется, мною завладела паника.
– Ну, тихо, тихо… Это совсем не страшно… Ты чего. И потом, деньги ведь такая вещь…
– Деньги вперед,– это не я говорю, не со мной это происходит. Это какая-то гадкая девчонка-проститутка, совсем на меня не похожая… А когда все это закончится, эта девчонка умрет и никогда ее больше не будет. Она нужна только для того, чтобы рассчитаться с долгами… И все, больше ни за чем.
– О'кей,– он притормаживает, достает из кармана пачку купюр, отсчитывает мою сумму,– держи.
Я взяла у него деньги!!! Я взяла у него деньги. Сука, шлюха я последняя. Взяла, и глазом не моргнула…
– Только, между прочим, я ничего не умею. Вам придется меня научить…
– Девственница что ли?
Я киваю.
– Во блин, попал я. Лет-то тебе сколько?
– Скоро семнадцать.
– Ну, хоть не посадят и то хорошо. Странно, в семнадцать лет некоторые бабы уже детей рожают… Слушай, ты хоть улыбнись. А то сидишь перепуганная, так… слушай, я буду называть тебя мышкой, ты такая же серая и забавная.
Он смеется собственной находчивости, я молчу.
– Ну-ка я сейчас хоть товар посмотрю…