Неразгаданная
Шрифт:
– Простите, вам не нужны блузочки на продажу? Отдам по себестоимости. – голос мой звучит предательски робко и почти жалобно.
– Девочка, родная, у меня своего дерьма навалом!
Такое повторилось бесконечное количество раз. Я уже сама превратилась в базарную бабу. Злая и грозная подхожу к какой-то бабулечке, предлагающей “платьица и брюченьки, прямо на вас, девушка”
– Послушайте, вы вообще знаете правила торговли?!– Может хоть она объяснит мне, как в этом дурдоме можно хоть что-то продать.
– Сейчас спрошу!– бабушка меняется
– Чего это она?
Жующий что-то смуглый парень, лет двадцати семи, тоже наблюдал эту сцену. Он пожимает плечами в ответ на мой вопрос и, лениво растягивая слова, отвечает.
– Ну… У нее, видимо, место не куплено, она испугалась, что ты будешь денег за место требовать… Вдруг ты от хозяев рынка, или из проверяющих…
– Отлично!– развешиваю свои дурацкие блузки на оставленные бабулей тремпелечки, и битый час ожидаю, когда хоть одна сволочь решит взглянуть не на мои, обтянутые короткими шортами ноги, а на товар.
Что ж, надо внедрять новые технологии в методики торговли на базаре.
– Эй, женщина! Да, вы. Подойдите сюда, пожалуйста, мне требуется ваша помощь.
– Нет, нет,– женщина, которой явно очень подойдет одна из моих блузок (даже знаю какая!) рассеянно улыбается,– мне не нужна блузка, я брюки ищу.
– Да не собираюсь я вам ничего продавать! – рапортую бодренько, – Примерьте просто. Я с размером хочу определиться.
– Ну, хорошо. – На ней блузка смотрится куда лучше, чем без нее. Как бы невзначай, подсовываю взятое на секундочку у соседей по месту зеркало и называю цену вещи. Справедливо оценив, что названная мною сумма довольно низка, женщина решает купить. Я готова расцеловать ее! Первая покупательница все-таки. Следующей моей жертвой оказывается молодой человек в темных очках, слишком долго рассматривающий мою физиономию.
– Мы не знакомы?
– Вы вполне могли видеть мой портрет на панели.
Шок.
– Я у художников вишу.
Опять шок.
– Ну, раз так, значит не знакомы,– гордо отворачиваюсь.
– А имя у тебя есть?
– Купи блузку, тогда скажу,– нахальство – второе счастье в жизни.
– Зачем мне блузка?
– Чтобы доставить удовольствие и мне и своей жене одновременно?
– Было бы лучше, если б в одном лице и то и другое.
Мы оба смеемся, понимая, что наше знакомство вот-вот завершится.
– Вы нахал, молодой человек, блузку не купили, а предложение делаете.
– Сама хамка! – подмигивает он.
Я молчу не найдя подходящего ругательства.
– Ладно, покупаю,– и он забирает самый маленький размер, я вижу, как он, лихо перепрыгивая через скамейку, набрасывает только что купленную вещь на плечи маленькой хрупкой девочке и смачно целует ее счастливые щеки. Что ж, торговля пошла.
– Эй, женщина, у вас брюки требуют добавления в виде вот этой блузочки…
– Мамаша, Вашей девочке скоро в школу, в чем ребенок будет ходить? Ведь школьную форму уже отменили!
–
Итак, осталось три блузки. В принципе можно уже идти на набережную, но может и их удастся продать.
– Эй, пигалица, иди-ка сюда,– какие-то парни грозного вида манят меня пальцем. Надеюсь, это не проверяющие… И не представители хозяина рынка…
– У меня товар. Никак не могу отойти, мальчики,– стараюсь не смотреть в их сторону. Они подходят сами.
– Слушай, ты не понимаешь, что ли. Тебе голову сейчас сразу отбить, или сама этот цирк прекратишь, а?
– У вас не будет сигареты,– кажется, я знаю, как вести себя с таким контингентом.
– На, кури,– они уже сбились с курса, мысль потеряна и агрессия отступила,– В общем, ты, это, не видишь, что ли. Народ только наши дубленки начинает рассматривать, как ты лезешь, зовешь к себе. Тебе голову сразу отбить или…
Кажется, ребятки снова включились в привычную тему…
– Ох,– делаю грустное лицо,– вы поймите, у меня три блузки осталось… Так вот, я их продам и уйду. Потому как у меня деньги на обратный путь появятся. А если вы мне их сейчас продать не дадите, буду сюда каждый день ходить, пока не продам.
– А ты что, временная?
– Да вот осталась без копейки, надо хоть как-то зарабатывать.
– А где товар взяла?
– Знакомая одна помогла. У меня здесь и накрутки-то почти нет… Вот люди и берут. Я бы так дешево не продавала, если б деньги не нужны были.
Минуты две молча курим, я изображаю расстроенность и грустную иронию.
– Слушай, давай сюда свои блузки, я их у тебя куплю, может, продам уже завтра, а сама вали со своим длинным языком в море купаться, такие как ты, на базаре стоять не должны. Всю малину портишь и до греха доводишь…На вот. – мне протягивают деньги. Бывает же такое?
Довольная и растроганная бегом убираюсь с этого ужасного места, чтоб опять окунуться в кайф курортной жизни. Лешка злой и молчаливый.
– Ты чего?
– Заюшка,– он выпячивает глаза, страшно шевелит зрачками, и мне кажется, что они сейчас вывалятся,– неужели нельзя меня просто предупредить куда ты пошла?!
– Ну, во-первых, я оставила записку, во сколько буду на набережной,– выбираю самый холодный тон. Еще не хватало, чтоб он тут истерики закатывал, при художниках-то! – Во-вторых, я не хотела, чтоб ты пришел и все испортил. Я, между прочим, деньги зарабатывала.
На лице моего мужа явственно отражается испуг, он явно неправильно меня понимает.
– Что ты так смотришь? Я на базаре была, блузки твои продавала. Вот деньги, можем теперь обратно ехать.
Он облегченно вздыхает.
– А я уж думал… От тебя всего можно ожидать. Вот так, ты даже здесь, в этом прекрасно городе думаешь о деньгах…
– А как иначе ты собирался домой возвращаться? Мне на работу послезавтра.
– А я уже раздобыл денег.
Это что-то новенькое…
– Где?