Нереал

Трускиновская Далия Мейеровна

— А чего они от вас хотели? — спросил я. Имант, повернувшись к нам спиной, изучал маневры гипнотизеров.

— Вы во всякую дурацкую магию верите? — судя по всему, Аля ожидала отрицательного ответа, но я честно кивнул головой, что означало: да, разумеется, как же иначе!

— Они утверждают, что следователь Горчаков — тульпа. Вы знаете, что такое тульпа?

— Аля, я знаю все, — я вздохнул. — Он действительно тульпа. Это чистая правда. Но при чем тут вы? И тут до меня дошло!

— Аля! Это вы его сотворили?!

— Ой, тише, Игорь Петрович, тише... — донеслось от той щели, где

засела Настя.

Ребенку было интересно! Не каждый же день такое кино.

— Игорь Петрович! — Аля смотрела честными круглыми глазами. — Хоть вы мне поверьте! Я ничего не творила! А они грозятся, ну...

И она показала на дочку, а потом прижала палец к ненакрашенным губам.

— Сотворили, Алечка, — скорбно сказал я. — Сотворили не более не менее как следователя угрозыска в чине капитана. А судя по тому, что Васька не имеет от начальства ни одного взыскания, вы сотворили мимоходом и его прямого начальника, Андрея Евгеньевича Сорокина.

— Да как же я могла сотворить живых людей? — Аля в недоумении посмотрела на свои руки, как будто именно ими месила то тесто, из которого вылепила Ваську.

— Ну, как вам объяснить... Вы его придумали, Горчакова. Вы представляли себе человека, а он взял да и материализовался...

В глазах у Али было полнейшее непонимание.

— Мало мне было хлопот? Сперва — эти! Потом — как я билеты доставала! Я же должна увезти ребенка! И еще пока вещи отстирала! У меня после этого гипноза с крокодилом все воняло, как у бомжа! Так еще и эта!.. Этот!.. Тульпа!.. Горчаков!..

Судя по голосу, слезы на глазах уже созрели. И в большом количестве.

— Но ведь вы действительно воображали себе мужчину, такого положительного, неглупого, ведь воображали? Ведь понемножку придумывали?

— Ну да! — в отчаянии воскликнула Аля. — Придумала! А что мне еще оставалось делать? Муж — пустое место! Эти кобели вокруг — немногим лучше! Я же не какого-то Ди Каприо!..

Слезы брызнули из глаз, но Аля даже не подумала их вытереть.

— Я же обыкновенного, только хорошего! Просто — мужчину! Мне же не красавец нужен, не артист, не Киркоров! Мне бы такого, чтобы только — мой, чтобы другие бабы на него не таращились! Ну и пусть рыжий... И не рыжий, а с рыжинкой... самую чуточку... мне так нравится... Я шла по улице и думала — вот он ждет меня дома, чистенький, ласковый, и дома — порядок, и за дочкой он присмотрел, чтобы уроки делала, и я ему ужин сейчас сготовлю! Я же в магазине колбасу покупала и думала — вот, ему должно понравиться... Я же рубашки в магазине смотрела и думала — вот ему должно пойти!.. А вы!..

Тут она разревелась окончательно.

— И вам нужен был именно такой — среднего роста?.. — я все еще пытался понять.

— При чем тут рост?! — простонала она. — Мне нужен такой, чтобы... чтобы... Чтобы налево не бегал!

Так, подумал я, это уж точно — Васька. Ни налево, ни направо, ни кругом, ни бегом! Верность несокрушимая! Вот он, оказывается, кому верность хранил...

— Чтобы не трус!..

И это — про Ваську. Трусом он никогда не был.

— Чтобы на него можно было положиться!.. М-да... в отличие от меня...

— Но почему — мент???

— Почему? А вы часто домой возвращаетесь в одиннадцать часов

вечера через проспект, Писаревскую и потом наискосок — через пустырь? Господи, на какие я там рожи насмотрелась! Поубивала бы! — Аля впала в настоящую ярость. — Соседку муж встречал, еле у них отнял, так ему же удирать пришлось. Менты же не разбирают, кто прав, кто виноват! Пьяному скоту лапать женщину можно, а нормальному мужику дать этому скоту в ухо — нельзя!

— Так-так-так... — я забормотал немногим вразумительнее Иманта. — Значит, человек, который по долгу службы может безнаказанно дать в ухо пьяному скоту? Логично, более чем логично...

Увы — Ася все еще мечтала о справедливости. Тот, кого она создала и выпустила на свободу более десяти лет назад, и должен был сражаться за справедливость! Но сейчас, когда она повзрослела, поумнела, многое поняла...

Дочь!

Хорошо все-таки, что я побыл еще и педагогом. Сейчас под угрозой — дочь. Вот-вот она войдет в тот возраст, когда самый праведный мужик уже будет воспринимать ее не как дитя, но как женщину. И Ася, беспокоясь о дочери, удерживала свою мечту именно в необходимом состоянии — состоянии борьбы за социальную справедливость, против пьяных рыл, за безопасность маленьких детей.

Но какой же силой воображения обладала эта курносая женщина!

Она же по меньшей мере десять лет держала Ваську в человеческом мире, и как держала! Он натурального мента было не отличить!

Я уж собирался сказать что-то насчет силы воображения, какой-нибудь комплимент, но тут внизу послышался шум.

И звучный женский голос перекрыл этот шум, пронизывая межэтажные перекрытия, как горячий нож сливочное масло.

— Это что еще за Божье наказание?!

Имант, который, оказывается, уже давно не смотрел в щель, а наслаждался моим объяснением с Алей, громко замычал и затарахтел разом.

— Степашина! Это твоя магическая клиентура?! Последний день работаешь в редакции! А вас попрошу покинуть помещение!

Очевидно, наши преследователи, пытаясь обнаружить нас методом обыска, напоролись на достойное сопротивление.

— Вы что на меня руками машете?! Я вам сейчас помашу!

Вспомнив, что у Ксении в сумке постоянно обретается пистолет для особо буйных посетителей, я заранее заткнул уши. Выстрела не было, но голос проник и сквозь ладони.

— Я милицию вызывать не стану! Я сама — ведьма! А ну — пошли отсюда в задницу!

Что-то опять загремело. Похоже, что по лестнице.

— Вот это женщина... — пробормотал я, а Имант устремился к наблюдательной щели.

— Ура! Ура! Ура! — негромко завопил ребенок. — Они уходят!

— Они засядут где-нибудь поблизости, — сказал я Але. — Боюсь, что сегодня вам никуда уехать не удастся. Чтобы убедиться в этом, я пробрался к щели. Возле иномарки шло совещание. Очевидно, в самую неподходящую минуту подала голос мобилка. Амбальский шеф вынул ее из кармана, что-то сердито сказал в микрофон, мотнул головой в сторону того громилы, что охотился за мной на базаре, и громила кинулся ловить проезжающее такси. После чего шеф и дед-вонючка отбыли, а амбалы, повыясняв отношения, сели в иномарку и отъехали. Но остановились они за углом, я сверху прекрасно это видел и Имант — тоже.