Несчастье вам в помощь
Шрифт:
"Защищает! Лихо меня защищает! Как это здорово, когда рядом — кто-то сильный, как он. Как ужасно быть маленькой и напуганной… Да что ж такое! Умолкни, тупая блондинистая тварь!"
— Только меня интересует, почему с нами случилась эта фигня? — пискнул Мурл, приземлившись на стол рядом с Аней. Он уже не просто освоился в новом облике, но и шустро летал по всему офису.
— А! Отличный вопрос! — подчеркнуто радостно отозвался директор. — Самое время нашей коллеге поведать о деталях своего эксперимента, уделив особое внимание недочетам.
Девять
— Не ошибается тот, кто вообще ничего не делает.
Аня залюбовалась директором, не пытаясь загнать птицу-блондинку в дальний угол сознания. Образ филина невероятно шел Лихо, особенно — нарочитая медлительность, с которой он поворачивал голову, и высокомерный холодный взгляд. Взгляд, разумеется, предназначался доктору Коноваловой:
— А вы — поправьте меня, если я ошибаюсь — пытались улучшить чары проницательности, содержащие весьма архаичную формулировку "Зрить в корень, подобно мудрой сове". Сове, чье бинокулярное зрение аналогично человеческому. И нашему. Одно лишнее слово в неподходящем месте, да еще — накануне Ивана Купалы, и вот результат. Полагаю, пришло время принести коллективу свои извинения, не так ли?
Яга мрачно засопела: извиняться она явно не собиралась.
— Мне даже нравится, — беззаботно сообщил Мурл. — Эх… Почему коты не летают, как птицы…
— Это невыносимо! Я долго не выдержу в таком состоянии! — воскликнула Марина.
— А я кушать хочу, — удивив саму себя, вдруг пожаловалась Аня и тут же мысленно надавала себе оплеух:
"Какое "кушать"?! Тебе что — пять лет?! Идиотка!"
— Поддерживаю, — вызвав у Аниного альтер-эго писк восторга, сказал Лихо. — Нам всем давно пора перекусить. Мне, пожалуйста, перепелку. Доктор, потрудитесь не ощипывать, но выпотрошить.
— Мне бы рыбки, — пробасил Константин. — Лучше форель. Хотя и креветки тоже покатят. Но их — побольше.
— Лемминга! — зло прошипела Марина.
— Анне, пожалуй, нежирных червячков, с десяток. Не пугайтесь, Анна, — кивнул ей Лихо. — такой протеин можно людям, и… любите вишни? Три вишни, не слишком сладких, Ярослава Григорьевна, будьте любезны.
— А я?! А мне?! — завопил Мурл, отпихивая Аню. — Мышь хочу! Нет! Две мыши! Нет! Три мыши!
Аня с любопытством наблюдала за Ягой. Лемминг Марины заставил ее скрипнуть зубами. Заказ директора почти что взбесил. Мыши стали последней каплей.
— Вон!!! — рявкнула Яга, махнув рукой в сторону двери. Кухонная дверь с грохотом захлопнулась и распахнулась снова. Вместо коридора за ней были деревья. Очень много деревьев. — Марш в лес, ешьте там, и не напоминайте о себе, покуда не сотворю обратные чары!
Ане сделалось страшно. До жути страшно, и дело было не в сердитой Яге, не в перспективе жевать сырых червяков, и не в зловещем темном лесу.
"Вот так живешь без проблем, и вдруг твоя жизнь начинает зависеть от того, чего ты боишься до судорог…"
— Лукиан Иванович, — крикнула Аня в ужасе. — я не смогу летать! Боюсь высоты!
В кухне поднялся ветер.
Прошелестели над головой распахнутые крылья. Огромные когтистые лапы бережно сомкнулись вокруг ее тела и понесли к деревьям.
— Я — с вами, Анна. Ничего не бойтесь, — сказал ей Лихо.
Дверь захлопнулась и в ту же секунду пропала, Аню окружали самые обычные деревья самого обычного леса Ленобласти. Она и не заметила, что уже наступил вечер. Впрочем — спасибо новому облику — в лесных сумерках она видела не хуже, чем днем посреди офиса. Лихо бережно усадил ее на ветку клена, и почти сразу же рядом плюхнулся Мурл.
— Вы кстати, — кивнул ему директор. — Я отлучусь, поручаю вам то, что вы любите: составляйте Анне компанию и оберегайте ее. Вы хорошо меня поняли? — последние слова прозвучали неожиданно жестко и холодно. Мурл недовольно пискнул в ответ, но возражать не посмел. Едва директор исчез за деревьями, пернатый кот подскакал к ней поближе:
— Есть хочешь?
Аня грустно кивнула. Мысль о бабочке на обед уже не казался ей такой гадкой, как час или два назад. Но и оставаться одной в незнакомом лесу, да еще сидя на ветке над бездной, ей совсем не хотелось. Увы, пока она размышляла о грустном, Мурл сбежал от нее на охоту.
Аня прислушалась к звукам вступающей в свои права ночи. Сова в ней знала многое, о чем человек не имел ни малейшего представления. Вопли, которые прежде она могла принять за автомобильную сигнализацию, теперь обрели перевод. Перевод со сплюшиного радовал ее мало.
— Эй, самка, я тут! Эй, самка, я тут! Эй, самка, я тут! — с удручающей регулярностью надрывались со всех сторон. Аня вздохнула и поежилась:
"И почему мне не льстит подобная популярность?.."
— Чего печалишься, девица? — чуть хрипловатым басом спросил Аню кто-то невидимый, но явно расположившийся совсем рядом. Нервно пискнув, она огляделась. Вроде бы, одна, но такое чувство, что на нее смотрят, и смотрят почти в упор, хотя вокруг — только ветви клена подрагивают листьями-ладошками на легком ветру. Ветка над ней качнулась — явно не по вине воздуха, и весьма фамильярно потрепала Аню по голове листком.
— Вы кто? — с каждой секундой Аня беспокоилась все сильнее. распушившись на нервной почве и став от этого раза в четыре больше. Лист-ладонь снова потрогал ее перья.
— Я-то? Явор я, ты сидишь на мне, девица зачарованная. Не бойся. Познакомимся ближе, лапушка?
— Лукиан Иванович, помогите, ко мне дерево пристает!!!
Беззвучно упавший откуда-то сверху Лихо схватил ее лапами под недовольный скрип любвеобильного явора:
— Куда девицу потащил, охальник?!
Они приземлились, точнее — приберезились на толстую ветку, и директор бережно пригладил Ане вздыбленные перья. Она вздрогнула от смешанного чувства: женщина в ней был смущена и довольна вниманием, а сплюшка — напугана длинным острым клювом Лихо почти до потери сознания.