Несерьезные намерения
Шрифт:
— Нет, это приходит с возрастом и опытом.
— Представляю, какой циничной ты станешь к шестидесяти годам.
— Я тоже, и это меня пугает. Мне кажется, тебе понравится маджонг. Это очень тонкая игра. Малейшее тактическое изменение может изменить расклад сил. Гибкость — залог успеха. Я объясню тебе правила и позволю самому просчитать математические возможности. Уверена, тебе с твоим техническим образованием это не составит никакого труда.
— Ты очень добра.
— Я знаю.
Руби открыла коробку, и Деймон с любопытством
— Слышала, что этот комплект когда-то принадлежал любимой наложнице императора и во время игры она добивалась многих милостей от своего любовника. Надеюсь, ты не против, если мы будем играть на мягкой ткани? — проворковала она. — Ткань защищает фигуры от царапин.
Вместо ответа, Деймон расстегнул свою рубашку, снял и протянул ей:
— Возьми ее, чтобы не тратить время на поиск ткани.
— Еще ходили слухи, что большинство партий между императором и его наложницей оставались незаконченными. — Она взяла у него рубашку, запретив себе пялиться на мускулистое красивое тело. — Теперь я знаю почему.
— Возможно, он просто пытался ее отвлечь.
— Уверена, она ценила его старания по достоинству, — ответила Руби.
Деймон томно улыбнулся, и по ее телу пробежала дрожь. В этом мужчине есть что-то такое, что притягивает ее к нему. Дело не в его красивом теле и определенно не в его скрытности. Наверное, причина в непонятной тоске, которую она видела в глубине его глаз.
— Иди сюда, — сказал он.
Руби покорно подошла к нему, и он нежно коснулся губами ее губ, затем еще раз. Боль желания, из-за которой в глубине ее женского естества все трепетало, усилилась.
— Уже отвлеклась? — пробормотал он.
— Еще бы. — Руби положила одну ладонь ему на грудь, а другую на живот. — Вчера все было так… так…
— Только не говори, что ты разочарована.
— Так неожиданно, — закончила она, когда он вытащил гребень из ее волос и коснулся губами ее виска, — и так хорошо. Я все утро пытаюсь понять, почему это произошло.
— Я думаю, что во всем виноват лимузин, — прошептал он, запустил пальцы ей в волосы и поцеловал в губы. — Мы оказались вдвоем в тесном замкнутом пространстве.
— А я думаю, что виноват Санта-Клаус, — пробормотала она и закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться на его прикосновениях.
— Это необоснованный довод.
В ответ Руби расстегнула его брюки и накрыла рукой его восставшую плоть. Деймон застонал от удовольствия, после чего ловко подхватил ее, усадил на стол, раздвинул ей ноги и встал между ними.
— Возможно, но он гораздо лучше твоего, — произнесла она. — Где сейчас лимузин?
— Какой еще лимузин? — пробормотал Деймон, глядя на нее потемневшими от желания глазами. — Где твоя кровать?
— Первая дверь направо по коридору.
К тому времени, когда они добрались
С этим мужчиной она забыла про все правила. Он ласкал ее грудь, заставляя ее выгибаться под ним дугой. После этого он поднял ее руки и велел схватиться за чугунную спинку кровати. Она подчинилась, и он принялся покрывать поцелуями ее живот и бедра. Когда его губы нашли влажную складку между ее бедер и подарили ей самый интимный поцелуй из всех возможных, она выругалась и застонала от наслаждения.
Каждый из них упивался близостью другого, пока все ощущения не растворились в пьянящем аромате желания. Тогда Деймон уложил ее поверх себя и, медленно погрузившись в нее, вознес их обоих на вершину экстаза.
В их вчерашней неожиданной близости было волшебство. Сегодняшняя ничем ей не уступала. В объятиях Деймона она чувствовала себя красивой и желанной и хотела, чтобы эти чудесные мгновения длились вечно.
Разве можно было все это объяснить сухими доводами разума?
— Ты делаешь со мной что-то, что заставляет меня идти на уступки, — пробормотал Деймон, когда они позже лежали рядом на кровати. Их тела были разделены, но связь между ними была крепка как никогда.
Руби взяла его за руку и переплела свои пальцы с его.
— Вряд ли можно назвать маленькую откровенность между любовниками уступкой, — ответила она. — Впрочем, в твоем случае, наверное, следовало бы сделать исключение. Может, удостоишь меня еще одной порцией уступок, чтобы в дальнейшем мне было легче их идентифицировать?
— Дай мне пять минут. Нет, лучше десять.
— Поделись со мной детским воспоминанием, которым ты обычно ни с кем не делишься, и я дам тебе все, что ты захочешь.
— Это серьезное обещание.
— Есть вероятность, что мне не придется его выполнять.
Деймон закрыл глаза, словно отгородившись от нее.
— Моя мать умерла, когда производила меня на свет, — тихо произнес он. — Об этом я обычно никому не рассказываю.
«Будь поаккуратнее со своими желаниями, Руби», — мрачно подумала она, но идти на попятную было уже поздно.
— Это понятно.
Деймон ничего не ответил.
— Твои родные винят тебя?
— Нет. Я ни разу не слышал от них упрека.
Она приподнялась и посмотрела на него:
— Рада это слышать.
— Несмотря на это, будучи подростком я долгое время пытался от них отдалиться.
— Но затем понял, что не должен этого делать?
Улыбнувшись, он прижал ее руку к своей груди:
— Да. В конце концов я понял, как сильно в них нуждаюсь, и захотел стать достойным человеком и компенсировать их утрату.
— Или, может, они просто терпеливо ждали, когда ты перестанешь изводить себя из-за того, на что никак не мог повлиять, и поймешь, как сильно они тебя любят?