Несколько дней в аду

Камерон Стелла

Эйлин закрыла лицо руками, и Эйнджел услышал ее прерывистое дыхание.

– Эйлин? – Он погладил ее по спине, но она стряхнула его руку. – Ладно, – сказал он и сосредоточился на дороге.

Он старался не думать о том, что сейчас переживает Эйлин, и вместо этого принялся составлять план выдворения Чака Моггриджа из города. Слава богу, что у него хватило выдержки не схватить Чака за шиворот и засунуть в машину. Лучше будет, если Чак сам решит уехать отсюда.

– Мне жаль, что тебе пришлось пройти

через это, – сказал Эйнджел.

Молчание.

– Не вини себя.

В ответ ни слова.

– Поговори со мной, Эйлин. Слишком много всего случилось и слишком быстро. Мы нужны друг другу. Не отталкивай меня сейчас.

– Ты хочешь сказать, что мне нужен ты?  – сказала она дрожащим голосом.

– Хочешь вывести меня из себя?

– Я не просила тебя говорить со мной.

Он попытался взять Эйлин за руку, но она отдернула ее.

– Сегодня я поняла, что совершила ошибку. Я не должна быть эгоисткой, мое место рядом с Аароном.

Вот и началось.

– Ты хочешь сказать, что твое желание быть со мной – это эгоизм?

– Я была женой этого ублюдка…

– И?

– Это была ошибка, хотя ради Аарона стоило ее совершить.

– Человеку свойственно совершать ошибки.

– Это не оправдание. – Она откинулась на спинку сиденья, уперев кулаки в приборную панель. – И это не объясняет, почему я так долго оставалась с ним. Он унижал меня, но что еще хуже – он был плохим отцом Аарону. Я должна была уйти сразу, как только поняла, что совершила ошибку.

– И почему ты не ушла? – спросил Эйнджел и тут же пожалел о своих словах. – Можешь не отвечать, если не хочешь.

Она глубоко вздохнула. Эйнджел посмотрел на нее. Ее глаза блестели в полутьме.

– Эйлин…

– Не надо. Ты прав. Финн был прав. Мои родители были правы. Я должна была сразу уйти от Чака. У меня не было уверенности, понимаешь? Я не верила, что справлюсь сама, – у меня был ребенок и не было образования. Теперь все по-другому. Теперь я знаю, на что способна, но тогда я этого не знала. И мне было стыдно. Ты понимаешь? – Она повернула к нему лицо.

– Мне жаль, – сказал он. – Отнеси это на счет своей неопытности. Прости, что затронул эту тему. Знаешь, что говорят про мужчин? Мы думаем совсем не так, как женщины. Я просто хотел понять. Ты не должна мне ничего объяснять.

Эйлин отвернулась и сжала ручку двери, словно хотела выйти из машины.

– Вот и приехали, – сказал Эйнджел.

Дом, в котором жили Эйлин и Аарон, стоял в конце переулка, недалеко от центра городка.

– Эйлин, мы можем поговорить несколько минут?

Не успел он закончить, как Эйлин выскочила из машины, постояла мгновение, метнулась к двери и заколотила в нее кулаками.

Эйнджел понял, что катастрофы не избежать. Он вышел из машины

и подошел к Эйлин. Аарон открыл дверь и удивленно уставился на мать.

– Мама?

– Ты открыл дверь, не узнав, кто за ней стоит! – крикнула Эйлин. – Сколько раз я говорила тебе не делать этого!

– Мы посмотрели в окно, и я увидел фургон.

– Не сейчас, раньше! – К удивлению Эйнджела, она оттолкнула Аарона с дороги и вошла в дом. – Ты выглянул в окно, когда явился твой отец?

В комнату вошел Сонни.

– Эйлин…

– Собери свои вещи, – сказала она ему, и он скрылся в комнате Аарона.

– Папа постучал в дверь и позвал меня.

– И ты позволил ему войти? Это мог быть кто угодно, но стоило тебе услышать свое имя – и ты открыл дверь? Что я тебе говорила? Не подходи к двери. Позвони мне, если кто-нибудь придет. И что же ты сделал?

– Но это не кто-нибудь, это же мой отец. Я знаю его голос. И он хотел поговорить со мной.

Эйлин подскочила к сыну.

– Нет, это тот, у кого никогда не было времени на тебя с самого дня твоего рождения.

Эйнджел подошел к Эйлин и положил руку на ее плечо.

– Успокойся, – сказал он, – этот человек не заслуживает твоих слез. У тебя вся жизнь впереди и у Аарона тоже. А у Чака ничего нет, иначе он не приехал бы сюда. Помни это.

– Он может разрушить все, чего я достигла с таким трудом, – ответила Эйлин, сбрасывая его руку, – только теперь я ему этого не позволю.

– Он не сделал ничего плохого, мам, – сказал Аарон, и Эйнджел ощутил жалость к этому мальчику. – Он приехал ненадолго и захотел увидеть меня. Он сказал, ему жаль, что он не проводил со мной больше времени, когда я был маленьким.

– Он старался разжалобить тебя! Хотел настроить тебя против меня, и ты поддался. Ты хочешь его видеть. Ты всегда говорил, что не скучаешь по отцу, но ты лгал. Ты лжец! Как и он.

– Нет, – ответил Аарон, – я просто передаю тебе его слова. Он мне не нужен. Мне нужна только ты.

Эйлин взглянула на сына, и Эйнджел увидел ее мокрое от слез лицо.

– Когда ты услышал его голос, ты обрадовался, правда? – Она схватила Аарона за футболку и толкнула. – Он предложил тебе конфетку, и ты ее взял.

– Нет, он ничего такого не делал, честное…

– Я имею в виду не настоящие конфеты, а что-то новое, что-то, чего ты всегда хотел. И почему бы тебе не хотеть? Дети хотят любви от обоих родителей.

Аарон закрыл глаза и отвернулся.

В холле появился Сонни с рюкзаком за спиной. Он взглянул на Эйлин, потом на Аарона. На его лице застыло выражение беспомощности.

– Тогда отправляйся к нему, – сказала Эйлин Аарону. Она порылась в кармане, нашла листок, который ей дал Чак, и сунула его сыну. – Ты найдешь его здесь. Иди.