Несколько дней в аду
Шрифт:
– Правда? Если он работал на вышке, значит, для него не проблема забраться на крышу.
– Он бы не стал этого делать.
Эйнджел промолчал. Она коснулась его руки.
– Я хочу сказать, что он, конечно, эгоист и изменял мне, но я не думаю, что он может быть опасным.
Если только он не наедине с женщиной, которая не может себя защитить.
– Ты так не думаешь? Но ты не уверена? – Эйнджел обнял ее. – Ты вся дрожишь.
– Давай останемся здесь и подождем, пока он уйдет, – пробормотала она.
– Это если
– Я не хочу иметь с ним ничего общего, – сказала Эйлин, – он не нужен ни мне, ни Аарону. Но кажется, он хочет вернуться.
Эйнджел поцеловал ее в ухо.
– Что бы он там ни решил, я позабочусь о том, чтобы он не причинил тебе вреда.
На мгновение Эйлин поверила, что он может все. Но что-то в нем пугало ее. Ведь она совсем не знала этого человека. Кто знает, что еще он скрывает?
– Эйнджел… – Ее голос оборвался – Чак вошел в дом. – Он вошел и даже не позвонил в дверь.
– Стой здесь, – жестко сказал Эйнджел. – Пожалуйста. Я пойду и потолкую с ним. Он скоро уйдет.
Эйлин стояла под дождем, промокшая до нитки. Ночной холод пробирал до костей, у нее начали стучать зубы. Она подошла к дубу и прижалась к его стволу. Мысль о том, что может произойти в доме, приводила ее в ужас, и она не знала, что пугало ее больше – арест Эйнджела за убийство Чака или Чак, пытающийся убить Эйнджела.
С револьвером в руке Эйнджел подошел к дому. Чак, появившийся на пороге, увидел оружие и поднял руки. Эйлин находилась слишком далеко и не слышала того, что он сказал. Она видела только, как Чак помахал руками и рассмеялся.
Эйлин стала пробираться через кусты. Она хотела услышать то, что говорил Чак. Это было ее дело. В темноте она разглядела очертания машины Чака. Это был «форд-таурус».
Эйнджел убрал револьвер в карман, и Чак опустил руки и привалился к дверному косяку. Эйлин заметила, что на его висках появилась седина, но он по-прежнему выглядел хорошо – стройный, подтянутый. Интересно, зачем он все-таки приехал.
Ему всегда нравилась работа на вышках и деньги, которые он там зарабатывал, а когда он приезжал в город, его любимым занятием было напиться и избивать ее.
Когда он пил, белки его глаз краснели, лицо наливалось кровью. Однажды он завернул бутылку из-под виски в полотенце и принялся бить ее по ногам, спине. После этого на ее теле долго не заживали синяки.
Слезы текли по щекам Эйлин, смешиваясь со струями дождя.
А двое мужчин продолжали свой разговор. Она видела, как напряглась спина Эйнджела. Он мотнул головой в сторону машины Чака, но тот не пошевелился.
Ну хватит, решила Эйлин, выбралась из кустов и зашагала к дому, сжимая в руке револьвер. Чак сделал шаг вперед. Эйнджел оглянулся и пожал плечами, словно знал, что рано или поздно она придет.
– Вот и ты, детка, – сказал Чак, и Эйлин передернуло. – Из твоего приятеля слова
– Что ты здесь делаешь, Чак? – спросила Эйлин.
– А ты как думаешь? Нам нужно поговорить.
Эйлин не хотела, чтобы Эйнджел вмешивался в их разговор.
– Я не собираюсь говорить с тобой ни сейчас, ни потом. Не знаю, зачем ты вернулся, но здесь тебе нечего делать.
Чак пристально посмотрел на нее, и Эйлин увидела в его глазах знакомый злой огонек.
– Что здесь происходит? – спросил он. – В какую игру вы играете? Бегаете в темноте под дождем с оружием…
– Не твое дело, – выпалила Эйлин.
– Это что, твой новый дружок? – поинтересовался Чак, окидывая Эйнджела скептическим взглядом.
– Я хочу, чтобы ты ушел.
– Ну не надо так. У нас слишком много общего. Это, надо полагать, Эйнджел?
Эйнджел кивнул, не сводя глаз с Эйлин.
– А Сонни, значит, твой мальчик?
– Мой племянник.
– Он держит Аарона на коротком поводке. Вышел ко мне и все твердил, чтобы я убирался.
Эйлин почувствовала симпатию к Сонни.
– Они заботятся друг о друге.
Она сама не ожидала от себя таких слов.
– Аарон мне кое-что сказал, но этот Сонни всякий раз затыкал мне рот. В конце концов он захлопнул дверь прямо перед моим носом. В моем доме закрыл передо мной дверь!
– Это больше не твой дом, – сказала Эйлин, пугаясь при мысли, что Аарон стал свидетелем этой сцены.
– А этот мальчонка, Сонни, ругается как заправский алкоголик.
– Только если его вынудят, – холодно сказал Эйнджел.
– А что такого? Разве отец не может узнать у сына, где его мать?
Вот, значит, как Чак сюда добрался. Он использовал Аарона. Эйлин охватила бессильная ярость.
– Не беспокойся, – сказал Чак, – что с мальчишек взять? Они пользуются любым случаем, чтобы порисоваться. Я, кстати, пока собираюсь остаться в городе. Мне здесь нравится. И Аарону я нужен. Тебе не следовало бы оставлять его одного ночью. Он же освобожден условно, разве нет?
– Нет! – взорвалась Эйлин. – И шестнадцатилетним не нужна нянька.
– Судя по тому, что я слышал, у него были проблемы, и лучше бы за ним приглядывать, – сказал Чак и шагнул к ней. – Наверное, в этом есть и моя вина. Позволь мне помочь. Мне кажется, мы с сыном должны лучше узнать друг друга.
Эйлин не могла вымолвить ни слова и не осмеливалась взглянуть на Эйнджела.
– У нас все хорошо, – ответила она наконец, собрав все свои силы. – Мы справились, когда ты бросил нас, справимся и сейчас. Аарону не нужны новые потрясения.
Чак отвернулся.
– Мне не следовало приезжать сюда ночью. Я был не прав. Забавно, но мужчина всегда думает о женщине как о своей, даже если расстался с ней. Мы долго были вместе, Эйлин, и я привык к тебе. Любовь так легко не умирает.