Несколько сюрпризов от Принцев
Шрифт:
– Она, фактически, предала род. Мало того, что она отказалась работать на Вол-де-Морта, она еще и открыто выступила против нынешней политики Министерства. В действительности она грозилась «прояснить ситуацию» на Европейском консилиуме зельеваров и дать пару интервью некоторым спорным изданиям… В общем, перед ней стоял простой выбор. Или она уезжает, или ее родственники обеспечивают ее быстрой безболезненной смертью.
Гарри недоуменно нахмурился:
– Убить за различия во мнениях?
Кингсли усмехнулся:
– Собственно, так чаще всего и происходит.
Гарри понимал, но смутно:
– Германия?
– Да, - Кингсли сделал неопределенный жест руками.
– Если всему этому дать глобальный ход, то получится, что Франция выступает против нас, героев войны с Вол-де-Мортом, пользуется нашей послевоенной ослабленностью…
– А разве не так?
– ехидно поинтересовался Гарри.
– На международной арене - нет. Или ты забыл?
– Да нет… А почему тогда просто не дать ей выступить с этим докладом?
Кингсли вздохнул и уставился на Гарри, словно тому было пять лет от роду.
– Знаешь, мы в свое время так не знали, над магловским премьер-министром то ли смеяться, то ли плакать. Он говорил, что мы волшебники, колдовать умеем… Поэтому срочно должны что-нибудь сделать. Так и ты сейчас. Что нам мешало уже год назад заявить о вмешательстве Франции?
– Э-э… Беспросветная тупость?
– саркастично предположил Гарри.
Кингсли покачал головой:
– Тебе определенно не удается сарказм. Не пытайся… Нет, просто перед нами стоит выбор из двух зол. Одно известное и большое - Франция. Другое неизвестное и огромное - Германия. Не думаешь же ты, что она станет нам помогать за «спасибо»?
– Конечно, нет! Но и…
Гарри замялся.
– Никакого «но». Любое государство действует…
– В своих интересах, - привычно закончил Гарри.
– Вот именно.
– Кингсли?
– Гарри хотел выглядеть как можно серьезнее.
– А на что ты тогда надеешься? Если мы никому ничего не можем противопоставить кроме того, что мы выиграли войну? Проехаться на шее у Германского Альянса? Как?
Министр вздохнул и потер переносицу:
– Знаешь, я каждый день задаю себе этот вопрос… Нельзя сказать, что у нас ничего нет. У нас есть Отдел международного магического сотрудничества, который, правда, до идиотизма бесполезен. У нас есть неплохая сила. Но военная. И нам просто необходимо спровоцировать Францию на открытое военное вмешательство. Иначе… - Кингсли развел руками.
– Ладно. Это все не темы для будущего Главы Аврората. Лучше подумай вот над чем. Кому из известных тебе людей Вульпекула Лепринц приходится родственницей?
Гарри решил, что на самом деле неплохо бы пока отвлечься от прискорбных мыслей:
– Ну-у… Она из древнего рода… Так что
– Кингсли. Она родственница Снейпа?
– Да, Гарри. И, кстати, тебе уже как раз пора к ней на занятие.
Переполненный самыми разными идеями, Гарри вышел из кабинета Министра.
* * *
По счастью, мисс Лепринц не стала мудрствовать лукаво и обосновалась в кабинете своего предшественника. Молясь про себя, чтобы ее стиль преподавания отличался от снейповского, Гарри постучал в знакомую дверь. Дверь тут же распахнулась (благо, открывалась она вовнутрь), и Гарри, еще раз поприветствовав загадочную особу, занял свой стул.
Дружелюбно улыбнувшись, Лепринц расположила другой стул напротив Гарри и уселась, боком опираясь на спинку. Гарри вспомнил, как на первой паре зельеварения напротив сел Снейп.
– Что ж… Я думаю, что нам надо познакомиться, пг'ежде чем начинать занятия, - беззаботно произнесла новоявленная преподавательница.
– Давай я немного расскажу о себе, а ты - о себе.
– Отлично, - Гарри с энтузиазмом кивнул. Определенно Лепринц не была похожа на Снейпа. Разве что волосы…
– Что же мне рассказать?.. Мне двадцать тг'и, так что я немного старше тебя… Я профессиональный зельевар… Думаю, я буду здесь пг'офессором… Я пр-ротив того, что творит наш Мартель… И мои удивительные родственники хотят… абатр… - Лепринц, щелкнула пальцами, вспоминая перевод.
– Вас прикончить, - закончил вместо нее Гарри.
– Именно! Пр-рикончить!
– Гарри поразился, с каким воодушевлением это было произнесено.
– Тепег'ь немного о тебе?
Гарри заметил, что звук «р» удается волшебнице через раз, но она подходит к делу с энтузиазмом.
– Ну, я закончил Хогвартс и теперь прохожу аврорскую практику, - со стороны Гарри это было преувеличением: ни на одно задание Кингсли пока его не выпустил, ограничиваясь теоретическим обучением.
– И, если честно, у меня не очень хорошо с зельеварением.
Это тоже было преувеличением. С зельеварением по сравнению с прочими предметами было катастрофически плохо. Диппет никогда не вдавался в теорию, считая, что аврору достаточно выучить несколько быстрых действенных рецептов.
Лепринц сочувствующе покивала:
– Я понимаю. Зельеварение всегда было женской наукой.
Гарри секунду смотрел на сидящую перед ним женщину, после чего не выдержал и расхохотался.
– Харри? Я говорю неправильно?
– старательно выговаривая звуки, осведомилась Лепринц.
Гарри взял себя в руки и покачал головой:
– Для иностранки вы говорите очень хорошо. Просто в Хогвартсе у нас преподавал мужчина. Очень хороший зельевар. Северус Снейп… - к концу фразы Гарри было уже совсем не смешно.
Лепринц ахнула и прикрыла рот ладонью:
– Мон дье, 'Арри… Ты знаешь его? Как он поживает?
– ее голос дрожал, и Гарри понял, что она действительно взволнована, поэтому так неуклюже спрашивает. Но вот что ответить?..
Гарри перевел взгляд на пол.