Несломленная
Шрифт:
— Я тоже тебя хочу, — его рот был теплым и манящим, зубы тянули и покусывали мою распухшую нижнюю губу. Одеяло было откинуто в сторону. Я лежала под ним, пытаясь найти в его глазах хоть какое-то подобие понимания того, как много это будет для меня значить. Дурачиться в библиотеке или машине — это одно. Я думала, что была готова той ночью, но моя голова кричала громче, чем мое сердце или любая другая часть моего тела, пока я ждала на этой кровати.
Жар в его взгляде, пока его руки блуждали по моему телу, только разжигал нервозность, которую я испытывала. Поэтому я закрыла глаза и позволила
Молчать было трудно, но в свете мерцающих огней мы только вздыхали и шептались, слушая тихое дыхание и шорох простыней, когда он снял вещи, которые я купила для него, и наклонился над кроватью, чтобы достать маленький пакет голубой фольги из его джинсов. Я ждала, открытая и дрожащая, пока он не раздвинул мои бедра и молча не попросил разрешения взглядом. Схватив его за шею и нежно потянув за волосы, я прижалась к его губам своими и протянула руку между нами, чтобы направить его. И когда он отодвинул свои бедра назад и подался вперед, я прикусила губу от дискомфорта, который, как я знала, будет сопровождать мой первый раз.
Его глаза были плотно закрыты, брови сдвинуты вместе, когда он издал тихий звук. Я не могла перестать смотреть на него, на то, как его ресницы затрепетали, прежде чем он снова двинулся, глубже и медленнее. Лениво открыв глаза, он нашел взглядом мое лицо и хотел что-то сказать, но я не позволила, заставляя его замолчать своим языком, пока он не задвигался в медленном ритме, от которого у меня перехватило дыхание.
Иногда он забирал весь воздух в комнате. И из моих легких. На этот раз я даже не пытался сопротивляться.
***
Его веки отяжелели от надвигающегося сна, когда он прижал мою руку к своей груди и повернулся, чтобы поцеловать меня в макушку.
— Я забыл сказать, насколько ты красива… — он заснул быстро, и я видела, как поднимается и опускается его грудь. Одну руку он поднял над головой, а другой крепко держал мою.
Маленькая улыбка — это все, что я могла ему дать, хотя он этого и не видел. Потому что я чувствовала, что отдала так много. И окончательность моего решения шептала моему сердцу, что я изменилась даже больше, чем ожидала.
«Мэл,
Знаешь, кинозвезд всегда спрашивают в интервью, какой бы супер силой они хотели обладать?
. . Я думаю, это дерьмовый вопрос.
Вопрос, на который я хотела бы ответить: «Что бы вы сделали, если бы у вас была машина времени и возможность вернуться назад, чтобы изменить что-то в своей жизни?»
Я не стала бы менять вещи, о которых, став взрослой, пожалела.
Я бы вернулась в прошлое и избежала встреч с теми людьми, которые изменили мою жизнь к худшему.
И я бы провела больше
Сэм».
Глава 11
Он ушел незаметно, до восхода солнца, пообещав позвонить позже. Прежде чем заключить меня в теплые объятия и поцеловать на прощание, Такер напомнил, что сегодня он проведет день с Элизой.
Какое-то время я сидела в кровати, уставившись в стену и пытаясь понять, что же я чувствую по этому поводу. Я получила что хотела, и все же странное чувство стыда, или чего-то подобного, поселилось внутри меня. Как будто, своим поступком я разочаровала родителей, хотя их здесь и не было. Последние несколько месяцев я притворялась, что мне все равно. Но вся моя жизнь была направлена на то, чтобы получить их одобрение. Я не могла больше это игнорировать.
Я уже была готова снова уснуть, когда зазвонил телефон. Я хотела ответить быстро, потому что полагала, что звонит Такер, а все мои тревоги были напрасны. Все прекрасно, между нами ничего не изменилось.
А потом, когда я прочитала имя звонившего, во рту у меня пересохло, а желудок сжался в предвкушении.
— Алло?
— Эй. Чем занята?
На другом конце провода была Лэсситер, словно она не пропадала на несколько месяцев. Как будто не было никакого перерыва в общении. А меня снова вернули на прежнее место.
— Ничем. Собиралась принять душ. Как ты поживала все это время?
Вопрос казался очевидным.
— О боже, все прекрасно. Я вступаю в женскую общину на следующей неделе. Но я заскочила домой на выходные, так что мы должны позавтракать вместе или что-то в этом роде. Пусть это будет поздний завтрак. Встретимся в IHOP через час. Мы так давно не разговаривали.
Я хотела сказать, что заметила ее отсутствие. Хотела отказаться. Но та часть меня, которая скучала по ней так, что не могла с этим примириться, заставила меня согласиться.
Я стояла перед шкафом, пытаясь решить, что надеть на завтрак с кем-то, кого я на самом деле больше не знаю. Как-то вечером перед отъездом Беркли подарила мне огромную коробку с одеждой, и я остановила свой выбор на одной из ее фланелевых рубашек с колготками. И старых поношенных ботинках. Когда я подъехала к ресторану и припарковалась, было холодно, но не слишком, а тепло рубашки успокаивало меня. Мне хотелось сказать Лэсситер, как мне было больно, когда она про меня забыла. Я хотела рассказать ей обо всем, что произошло, пока ее не было. О Такере, о вчерашнем вечере, о моих новых друзьях и о том, что я планирую пройти прослушивание на предстоящий мюзикл в местном театре. О Сэм и о новом бойфренде моей мамы. О «Несломленных».
Но как только я увидела, как она, роясь в сумочке, пересекает парковку, а ее идеальные волосы развеваются на ветру, (На ней был кремовый вязаный свитер поверх обтягивающих джинс — журнальное определение физического совершенства.) все последние слова, которые я хотела сказать, забылись. Я выскочила из машины, чтобы встретить ее у двери и обнять так крепко, словно могу сломать ее пополам.
Она отстранилась и опустила взгляд, улыбаясь так же, как всегда улыбалась мне. Ласково и слегка удивленно.