Несносная невеста генерала теней

Самсонова Наталья

Зарево показалось уже через несколько минут. А затем, едва лишь они достигли поместья Лоу, стали слышны и человеческие крики.

Не спешиваясь, генерал направил химеру прямо сквозь распахнутые пылающие ворота. Там, посреди огненного шторма, суетились темные людские фигуры. Плакали и кричали женщины, ругались мужчины.

А в стороне, преступно близко к яростному пламени, стояли три тонкие девичьи фигурки.

– Генерал! Генерал Церау-Эттри! Мы спасены!

Эти возгласы слышались со всех сторон. Хардвин вскинул руку, призвал к себе один из язычков

пламени и с недоумением осознал, что ему огонь тоже не подчиняется.

«Это невозможно».

– Старший лорд,– к нему приблизилась младшая леди Лоу.

– Вы напуганы? – он всмотрелся в ее бледное, осунувшееся лицо. – Что с вами случилось?

– Это иллюзия,– она кивнула на пламя,– но они слишком напуганы, чтобы это понять. Я могу попросить вас приютить меня и моих служанок до утра?

Нахмурившись, генерал склонился чуть ниже и повторил свой вопрос:

– Что с вами случилось? Вы устроили этот переполох, но… Зачем?

– Затем, что на моем животе вырезали знак отторжения жизни,– тускло ответила Араминта. – Почтеннейшая мать моего отца с волнением и восторгом ждет моего возвращения с Праздника Цветов. Я решила подогреть ее чувства. Намекнуть, чем всё в итоге закончится. Мне жаль, что вы оказались втянуты в это.

Голос младшей леди Лоу был настолько безжизнен и безразличен, что у Хардвина заледенело сердце. Он не очень понимал, о каком конкретно знаке говорит младшая леди Лоу, но… Это явно имело для нее огромное значение.

Араминта Мервин Лоу

Оставив генерала за спиной, она пошла к пламени. Мимоходом отметила серую от ужаса Лерай и бледного до синевы отца. Усмехнулась, поймав бешеный взгляд Грарена, и щелкнула пальцами, укрепляя контроль над иллюзией пламени.

– Быть может, пора бы уже и признаться, Грарен? – ее голос, усиленный магией, разнесся по всему поместью.

– Это не я! – взвизгнул брат.

– Тогда, просто произнеси формулу отречения иллюзий,– с усмешкой проговорила младшая леди Лоу.

– Что ты задумала,– прошипела гадюка, вырываясь из—под защиты Тамори. – Что. Ты. Задумала?!

– Он же у тебя любимый внук, верно? – с интересом спросила Араминта. – Да ладно, можешь не отвечать.

– Лорд Лоу, что здесь происходит?! – голос генерала прогремел как гром. – Мои люди сорвались с отдыха только ради того, чтобы полюбоваться на объемную иллюзию?!

В этот момент на территорию поместья въехали оставшиеся воины генерала. Они коротко отчитались, что иллюзия охватывает всю территорию Лоу.

– Прибыл отряд городской службы, они доставили воду и магов, способных ею управлять,– добавил Клаус.

У Грарена начали трястись губы.

А Араминта внезапно почувствовала утраченное было желание жить и бороться.

Старший лорд Лоу, оставив бесплодные попытки подчинить пламя, вскинул руку и подманил к себе сына:

– Произнеси формулу.

– Пусть ее сначала произнесет девочка,– яростно выдохнула гадюка.

И Араминта, не дожидаясь приказа отца, расцветила руки своей золотой силой, после чего четко проговорила:

– Nego mendacia quae picturas pingunt.

Но,

к огорчению гадюки, пламя никак не отреагировало. Да и как оно могло, ведь иллюзия младшей леди была привязана к иллюзии Грарена. Это он, не выдержав дневного унижения, пришел к флигелю поквитаться. И если иллюзия наложена на иллюзию, то снимать нужно ровно в том порядке, в котором они появились. Вначале развеять первоисточник и уже только потом убрать его копию…

– Nego… Nego mendacia quae picturas pingunt,– в голосе Грарена звучало черное отчаяние.

Араминта же резко прервала канал связи, питавший ее творение. И столь же резко поместье погрузилось в предрассветную мглу.

– Вам стоило бы лучше воспитывать сыновей, старший лорд Лоу,– хмуро проговорил генерал. – Леди Араминта, я должен сопроводить вас во дворец, но видят Небеса, во мне нет желания еще раз навещать это поместье. Вы способны покинуть дом сейчас?

– Как вам будет угодно, генерал,– пропела Араминта. – Мои вещи собраны.

А затем, склонившись к гадюке, младшая леди Лоу едва слышно выдохнула:

– Жди. Жди моего возвращения. С нетерпением.

Остаток ночи для Араминты слился в одну сплошную серую массу с редкими вкраплениями четких, почти болезненных картин. Она не помнила, как генерал посадил ее перед собой на химеру, но зато не смогла забыть, как горела изрезанная кожа, когда Хардвин придержал ее рукой.

Как они прибыли в поместье Церау-Эттри? Она не знала. Какими их вели коридорами и кто – тоже не сохранилось в памяти. В следующее мгновение она осознала себя лишь перед запотевшим зеркалом в ванной комнате. Проведя по стеклу ладонью, она с усталой злостью посмотрела самой себе в глаза:

– Быть может, хватит страдать?

Опустившись в горячую воду, она тихо зашипела от жгучей боли. Но не вылезла. Порезы не загноятся, а остальное… Остальное можно и перетерпеть.

«Если я найду достаточно заинтересованного во мне мужа, то он вынудит старшую Лоу снять знак», Араминта принялась промывать волосы. «Иначе гадюке придется отвечать перед императорскими чиновниками, отчего она отправила порченный Лепесток на Праздник Цветов».

Но все эти мысли не слишком утешали леди Лоу. Она прекрасно понимала, что там, в прекрасном императорском саду, развернется настоящая война. Хрупкие, нежные Лепестки будут рвать друг друга в клочья, лишь бы не разочаровать своих старших.

– В такие моменты я жалею, что так и не смогла изобрести чего-нибудь ошеломительно-гениального,– выдохнула Араминта. – Такого, чтобы в награду попросить себе отдельную фамилию. Тогда многое стало бы проще.

Она бы смогла взять огромный заем в банке и выкупить матушку. А там… Как-нибудь бы выплатила. Но все это было лишь бесплодными мечтами. Доработка уже известных составов и притираний не считается за изобретение, а потому… Потому Араминте придется пойти проторенной дорожкой. Найти богатого мужа и переложить на него свои проблемы.