Несокрушимо
Шрифт:
— Украшения в этом году самые лучшие, что у нас когда-либо были, — добавила Лиз Данхэм, чьё тщательно нанесённое консилером лицо не могло полностью скрыть следы инъекций, которыми её дерматолог недавно боролся с морщинами и заполнял щёки.
Здесь худоба и молодость были чем-то вроде спортивного состязания.
— С кем ты сидишь, дорогая? — спросила Джейн Блайт Миллер. В её голосе звучала смесь жалости и злорадства, а наклон головы ясно давал понять, что она слегка наслаждается ситуацией. — У тебя есть свой столик?
—
Они все кивнули, их одинаковые стрижки слегка качнулись. И выглядели они тоже одинаково: каждая в своём варианте двойного комплекта или водолазки со «скромной длины» юбкой, как предписывали правила клуба. На каждой из них висело жемчужное ожерелье. Я заметила, что Кимми тоже носит жемчуг, и задумалась, не Бретт ли подарил ей его. Это в его духе — покупать чужую привязанность.
— Ты в выигрыше, — вздохнула Джейн. — Мне вообще не стоило есть тот огромный кусок кофейного пирога. Наверняка в нём тысяча калорий.
— Не глупи. Сильвии не нужно беспокоиться о своём весе, — заметила Хилли с завистливым оттенком. — Она и так такая стройная в последнее время.
Я действительно похудела слишком сильно, и знала это. Но стресс последнего года лишил меня аппетита и вызвал приступы рвоты, когда мне всё же удавалось что-то съесть. Глубоко внутри я уже давно понимала, что мой безрадостный брак разваливается. Я просто слишком боялась что-то с этим сделать.
— Ну и хорошо, — сказала Типпи, поднося к губам свою мимозу. — Ведь теперь ты снова на рынке. Нужно выглядеть как можно лучше.
— На рынке? — Я моргнула, глядя на неё. — Типпи, я не на продажу.
— Успокойся, — она похлопала меня по руке. — Это был комплимент. Ты красивая, Сильвия. Тебе не составит труда найти нового мужа.
— Кто сказал, что ей вообще нужен новый муж? — спросила Джейн. — Брак — это такая морока. Иногда я мечтаю, чтобы Ричард просто оставил меня, чтобы я наконец обрела немного покоя! У тебя, наверное, теперь полно времени для себя, Сильвия.
Я могла бы ответить, что не искала никакого времени для себя, что у меня нет никакого покоя и что я ужасно скучаю по детям в те выходные, которые они проводят с Бреттом, но не стала.
— Ещё одну мимозу, пожалуйста.
Мои бывшие подруги переглянулись, пока я осушала бокал в несколько больших глотков. Обычно я не пила так много, но сейчас у меня был выбор — либо проглотить, либо плеснуть им в лица, а я не хотела устраивать сцену… Пока.
Хилли взглянула в сторону стола Бретта.
— Наверное, это так сложно для тебя, Силь.
Остальные одобрительно закивали.
— Просто не представляю, как тебе удаётся сохранять спокойствие, — сказала Лиз, в её голосе прозвучало почти предвкушение, что я сорвусь. — Я слышала про ребёнка.
— Ребёнка? — У меня сжался желудок. — Какого ребёнка?
— Ты не знаешь? Ну, вообще-то
— Четвёртом месяце? — Я попыталась быстро посчитать в уме, хотя после выпитого это было непросто, и поняла, что она умудрился залететь ещё летом, задолго до того, как муж сказал мне, что уходит. — О Боже.
— Это, конечно, вызвало переполох, — добавила Хилли. — Но я уверена, что никто не поверил в то, что она ещё наговорила.
Я уставилась на неё.
— Что ещё она наговорила?
— Ну, ты же знаешь, стандартные оскорбления, которые любовницы кидают в сторону бывших жён. Что Бретт был несчастен с тобой годами, потому что ты такая холодная. Что ты скучная в постели. Что ты больше его не возбуждала. Что он даже… э… не мог возбудиться из-за тебя.
Я чувствовала, как растворяюсь в горячей, унизительной луже. Дышать стало невозможно.
— Боже, какая грубость, — сказала Типпи и сделала глоток своего напитка. — Кто вообще говорит такие вещи вслух за обедом?
Будто она не ловила каждое слово из того, что Кимми наговорила, как и все они.
— Грубость и глупость, — фыркнула Лиз. — Она ведь почти вдвое моложе его! Но её кожа просто идеальная. И, уверена, её грудь совсем не обвисшая.
— Ну, я её грудь не видела, — ответила я, устав молчать и быть выше этого, хотя мне хотелось закричать. — Но, может, если спросить, она нам покажет. Судя по всему, раздеваться перед чужими мужьями для неё не проблема.
Лиз выглядела оскорблённой.
— Я лишь имела в виду, что тебе, наверное, тяжело видеть его с такой, как она.
— Потому что я такая старая и обвисшая?
Я залпом допила свою мимозу и заказала ещё одну, хотя комната уже начала кружиться перед глазами.
— Сколько ты уже выпила? — спросила Типпи, приподняв бровь с осуждением. — Может, тебе лучше выпить кофе?
— А может, вам стоило сказать мне, что мой муж спит с продавщицей из магазина одежды с упругой грудью? — заявила я, обведя взглядом остальных. — Всем вам.
— Сильвия, это несправедливо, — начала Типпи, приглаживая кардиган на животе. — Я же не знала наверняка. Я только слышала слухи о… ну, ты понимаешь… — Она понизила голос. — О разводе.
Она прошептала это слово, будто, произнеси она его вслух, оно тут же материализуется и разрушит все их браки.
— То же самое, — кивнула Лиз. — Мы не хотели ничего говорить, чтобы не создавать ненужной драмы. Мы только о тебе думали.
— Да, и я думаю, что это несправедливо обвинять нас. Это ведь не наша вина, — надула губы Хилли. — Мы просто пытались быть хорошими подругами.
— Каким образом? — воскликнула я. — Вы позволили мне выглядеть полной дурой! И совсем перестали звонить или приглашать куда-то!