Несокрушимо
Шрифт:
Эйприл кивнула.
— У мамы с папой всё замечательно. Они насладились круизом и подумывают провести месяц-другой во Флориде зимой, может, даже купить там дом. Папа ещё не полностью вышел на пенсию, но работает гораздо меньше. Каждый день гуляет на беговой дорожке или на улице, часто бывает у Мака и Фрэнни — ему нравится быть дополнительным дедушкой. Девочки Мака даже называют его дедушкой Джоном.
Я улыбнулась.
— Это так мило. А у Фрэнни как дела? Не могу поверить, что она теперь мачеха троих детей — наша младшая сестрёнка! Ей ведь ещё даже тридцати нет.
— Знаю. Но она
— Ух ты. Даже представить сложно. Время летит, правда? — я покачала головой. — А что насчёт Хлои? Они с Оливером назначили дату свадьбы?
Хлоя, вторая младшая из нас сестра, обручилась со своим заклятым врагом детства, Оливером, в конце лета.
— Возможно, следующим летом, но они ещё спорят. Он хочет раньше, а она хочет больше времени на подготовку, — Эйприл рассмеялась и покачала головой. — Эти двое будто получают удовольствие от споров, клянусь Богом. Для них это как прелюдия.
Я прищурилась.
— Прелюдия? А что это такое? Кажется, я смутно припоминаю, что это как-то связано с сексом, но…
Эйприл закатила глаза.
— И не говори.
— А как Мэг? Она теперь окончательно дома?
Наша средняя сестра жила в Вашингтоне много лет, но приехала на свадьбу Фрэнни и тут же влюбилась по уши в своего старого друга Ноа, заместителя шерифа в нашем городе.
— Да, она вернулась перед Днём благодарения и вроде бы делает вид, что ищет, где поселиться, но кажется, ей вполне уютно в доме Ноа. Удивлюсь, если она когда-нибудь оттуда переедет, — вздохнула Эйприл. — Все три наших младших сестрички кажутся такими счастливыми.
Я услышала грустные нотки в её голосе.
— А ты? Ты с кем-нибудь встречаешься? Есть горячее свидание на Новый год?
Она покачала головой.
— Хотела бы, но нет. Просто много работала.
— Даже в декабре?
Она пожала плечами.
— Ну, мама с папой были в круизе три недели, так что всем пришлось поднапрячься, чтобы всё успевать. Да и в этом месяце было полно праздничных мероприятий. Хлоя буквально из сил выбивается, пытаясь запустить ликёроводочный завод, управлять дегустационным залом и готовиться к тому, чтобы полноценно заменить папу. Вечеринка в Сочельник во вторник, ужин на Новый год на следующей неделе. Январь будет немного поспокойнее, но уже есть корпоративные заявки. А в феврале всё снова завертится из-за Дня святого Валентина и выходных в честь президентов.
— Кажется, вам пора нанять кого-то ещё.
— Это в списке дел. Я собираюсь взять нового организатора мероприятий, уже запланировала собеседование сразу после праздников.
— Я могу помочь пока.
— Может, и воспользуюсь твоим предложением, — улыбнулась Эйприл. — Или, если хочешь замёрзнуть в винограднике, можешь помочь Генри с обрезкой лоз.
— Ах да, скоро начнётся обрезка.
— Двадцать тысяч акров, всё вручную, — Эйприл пародировала низкий голос Генри. — Это искусство.
Я засмеялась. Я не так уж хорошо знала Генри, но точно знала, что к своим лозам он относится очень серьёзно.
— Бедный Генри. Ему не надоедает, что вы его так подкалываете?
— Да нет, — она махнула рукой. — Он у нас как почётный брат Сойер, выдержит. Да и знает,
— Папа недавно прислал мне ссылку на статью о нём, что-то вроде «40 лидеров виноделия до 40 лет».
Эйприл счастливо кивнула.
— Да, это было круто! Я так за него радовалась. Он действительно мастер своего дела, — она вздохнула. — И ему это было нужно сейчас. Он ведь тоже разводится, я тебе говорила?
— Нет! — Мое сердце сжалось от сочувствия. — Помню, на свадьбе Фрэнни он говорил, что они с женой разошлись. Я надеялась, что у них всё наладится.
Эйприл покачала головой.
— Кажется, она уже тогда подала на развод. Он какое-то время скрывал это. Она переехала в Чикаго.
— Кто-то третий появился?
Она пожала плечами.
— Генри говорит, что они просто разошлись, и я не хочу лезть в его дела, но, думаю, всё сложнее.
— Сколько они были вместе?
Я пыталась вспомнить их как пару, но в голове всплыла лишь картина с какой-то старой рождественской вечеринки в Кловерли. Кажется, тогда его жена выглядела тихой и недовольной, в отличие от его дружелюбного, лёгкого характера.
— Точно не знаю. Они были женаты, когда он пришёл на работу сюда, а это было девять лет назад. Так что как минимум столько. Кажется, он держится, но работает очень много. Его машина всегда на месте, когда я ухожу с работы поздно вечером после свадьбы.
Мне стало жаль Генри. Наверное, он работал постоянно, чтобы отвлечься или избежать пустого дома. Я понимала это слишком хорошо — нет ничего хуже тишины в одиночестве.
— Что ж, единственное, что я сейчас хочу — это пить вино, — вздохнула я, — но я могу выйти на холод и подрезать лозы, если нужно. Помню, как папа заставлял нас учиться обрезке, когда мы были детьми, а потом мы возвращались домой и заливали в себя литры горячего шоколада. Помнишь, как мама готовила его с нуля на плите? Это было так вкусно.
Эйприл рассмеялась.
— Да, но в этот раз мы его улучшим.
Улыбнувшись, я стукнулась с ней бокалом.
— По рукам.
После восьми Эйприл отправилась домой в свою квартиру в Траверс-Сити, а я пошла по частному коридору, который соединял холл гостиницы с домом моих родителей. В гостиной я нашла своих детей, закутанных в одеяла, они вместе с моим отцом смотрели фильм «Эта замечательная жизнь». Мама, конечно, убиралась на кухне после приготовления печенья в одиночестве.
— Давай помогу, — сказала я, закатывая рукава. Я вдохнула аромат свежеиспечённого печенья. — Ммм, пахнет потрясающе.
— Спасибо, дорогая, — мама нежно погладила меня по щеке. — Но ты же, наверное, устала?
— Немного. Но, пожалуйста, только не говори, что я выгляжу уставшей. Я сойду с ума, если ещё кто-нибудь скажет, что я выгляжу измотанной, худой или взволнованной. Я работаю над этим.
— Для меня ты выглядишь прекрасно, — улыбнулась она и продолжила свои дела.
Мы загрузили посудомоечную машину и запустили её как раз к тому моменту, когда из духовки вышла первая партия печенья. Я достала из холодильника миску с тестом.