Несовместимые. Книга 1

Янг Кристина

Глава 25

Элла

Прошло пять дней со дня встречи с Клаусом Патерсенем. И столько же дней с нашей не самой приятной встречи с Эдвардом Дэвисом. По словам Джона, у них какая-та встреча в Чикаго с местной мафиозной группировкой. Эдвард не разговаривал со мной от того, что не хотел или не знает, как начать беседу после того, как он грубо прогнал меня. О наших продвижениях в шпионаже докладывал Алек. От осознания, что Эдвард в другом штате, другом городе, во мне поселилась тоска, которая разрывала мое сердце ночами. Это безумие, и я не имею ни малейшего представления о том, как справиться с этим помешательством и манией к мужчине, с которым у меня ничего не может быть.

Мне остается лишь заставлять отторгать из себя его образ, голос и запах, уверять себя в том, что ни о чем большем, помимо того, что я просто его артефакт для получения большого куша, не может быть и речи.

Все эти дни образовавшийся камень из внешних негативных факторов не спадал с моей души. Я была напряжена, с неутихающим и неугомонным стрессом в груди, что приносило мне физическую боль ночами, отчего я практически не спала и не высыпалась. Все эти тяжелые дни я навещала своих родных и рассказывала о том, чего априори не существует в моей жизни. Придумывала события, связанные лишь с положительными сторонами, как и выписывал врач. Для меня это уже стало нечто обыденным, и каждое произнесенное мною лживое слово не вызывало тяжелого давления на совесть. Вся моя жизнь теперь состоит из лжи, подлости, коварства и интриг. Правильная ли позиция — привыкать к такому образу жизни, я уже не имею никакого представления. Черная дымка окутала меня и затуманила разум, отчего я теперь действую методом «как пойдет». Полностью оторванная от нормальной жизни я сама выбрала для себя такую судьбу и жаловаться никому не имею права, пряча под маской «Все хорошо» все свои переживания, эмоции и страхи.

Часто общалась с бабушкой. Вчера у нее был вымученный и хрипловатый голос, что заставило меня забеспокоиться, но бабушка уверила меня, что это обычная простуда. В Испании тоже бывают холодные ветра, а после постоянного пребывания в стабильном и устойчивом климате из-за этого можно без усилий заработать грипп. Я не спрашивала ее о дне приезда обратно в Америку. Признаться, мне пока на руку длительное пребывание бабушки в другой стране. Отделенная Атлантическим океаном я могу спокойно продолжать жить той жизнью, которую выбрала на определённый период, скрывая все, и не заставлять ее переживать за меня.

Помимо непростого времяпрепровождения с семьей, я не забывала и о своей фальшивой работе, находящаяся в мире, о котором не имеют представления большинство людей, населяющих нашу планету. Я переговорила с рабочим классом. С этим не возникло никаких проблем. Эти люди хотят работать в компании, поэтому их не оттолкнуло то, что власть сменилась. Им все равно, кому подчиняться, главное, чтобы платили деньги, благодаря которым они прокормят себя и свою семью.

С другим рабочим классом, более важным, сложности возникли. Там одни мужчины с манией величия, которые смотрели на меня без капли уважения. Это пугало и одновременно толкало меня на действия, чтобы я втерлась к ним в доверие. Несмотря на то, как я старалась держаться уверенно и говорить ровным твердым голосом, тут сцена практически не сработала. Но я же получила способности актерского мастерства от мамы и хитрый рациональный ум от папы, поэтому меня не пугают сложности. К тому же я была готова, что осмотрительные и важные люди, служащие криминалу, по щелчку пальцев не кинутся ко мне в ножки после обычных слов. Нужны действия. Как и в любом другом вопросе, действия всегда приносили успех. Но самое главное — подобрать правильную стратегию. Мне нужно, чтобы эти зазнавшиеся слуги злодеяний увидели во мне лидера, который стоит стальным столбом на ногах и за которым не страшно пойти. Я уже знала, что мне поможет, какое действие нужно совершить, чтобы увидеть блеск уважения в их глазах, поэтому размышляла об этом каждый день и поняла, что это мой единственный шанс.

Кстати, о Клаусе Патерсене. Он звонил мне, но я не принимала его звонков. Он присылал мне цветы в офис с записками, на которых впечатляющие извинения и просьбы о встрече. Как мало нужно

для того, чтобы привлечь все внимание мужчины к себе — недосягаемость, неприступность и ум. Вот залог успеха. Я решила еще немного помучить его и держать на взводе, поскольку знала, что он от меня теперь никуда не денется. Понимаю, что это решение растягивает мне возможность быстрее завершить свою работу, но таким образом я смогу закрепить позиции.

Ко мне заходил надзорный орган Нью-Йорка. Естественно, чтобы приглядеться к новому владельцу территории Квинс. Мы с Алеком побеседовали с ними за чашкой чая, а когда они напросились проверить мои уже совершенные дела, мне пришлось включить невинность и все свое обаяние, чтобы заверить их, что ничего особо приступного мы не совершаем. Они лишь любезно предоставили мне пункты того, чего проделывать я не имею права.

Я копалась до поздней ночи в делах Либорио Дженовезе, которые он выполнял совместно с Клаусом Патерсенем, и ничего запретного, чего не дозволяет надзор, я не нашла. Возможно, перед кончиной он все подчистил, или у них с Клаусом есть секретное место, как и предполагал Эдвард, где и хранится вся недопустимая информация. Меня раздражала вся эта их осторожность, и я заметила, что все чаще начала заламывать пальцы от нервоза.

Мой организм от такого непривычного темпа жизни и жесткого режима уже дает сбои без какой-либо поддержки.

Марта первая заметила, как я медленно иссыхаю. Она переживала за меня, как мать переживает за своего ребенка. Мне было жаль эту женщину, живущую лишь переживаниями за своих детей, которых считает уже родными. И как обидно, что в ответ на ее заботу мы можем ответить лишь ложью, чтобы запутать ее, держа подальше от опасностей, от которых она и жаждет уберечь нас.

Я сидела в офисе, распивая черный чай и листая статьи о психических расстройствах, о причинах проявлениях яркой агрессии, о вспышках гнева и пыталась найти хоть что-то схожее с тем, что я увидела в Эдварде. Но меня отвлек стук в дверь. Я поспешно свернула скаченный документ и перевела свое внимание на дверь, через которую уже вошла Анна. По моей просьбе она теперь не одевается, как будто ее заказал какой-то олигарх для ночных развлечений. На ней строгое черное платье до колен, облегающее ее стройное тело, и шелковый шарфик на шее.

— Простите, мисс Дженовезе, можно к Вам?

Я кивнула, допивая чай, и облизала губы. Несколько дней назад я передала Алеку фотографии, которые он закрепил на мои документы для Дженнифер Дженовезе. Они были давно подготовлены Эдвардом, но фотографии с новым образом я передела лишь сейчас. Поэтому сейчас меня все официально называют этой фамилией.

— К Вам Клаус Патерсен.

Я прочистила горло и смахнула волосы с плеч за спину. Даже не заметила, как засуетилась.

— Скажите, что я не принимаю сегодня никого.

Анна поджала губы и кивнула, подчинившись. Но только она открыла дверь, как Клаус распахнул ее, чуть не сбив с ног бедную девушку. Он вальяжно вошел в кабинет, засунув руки в передние карманы брюк, а на лице у него застыло легкое раздражение. Я, возмущенная, встала с кресла.

— Что Вы себе позволяйте? — грубо спросила я.

— Вы заставляйте меня переходить через все свои принципы, — раздраженно выпалил он.

Я улыбнулась.

— Я даже пальцем не пошевелила, чтобы Вы нагло ворвались в мой кабинет, Клаус. Это сугубо Ваше решение, — уже мягче проговорила я.

— Да, потому что Вы злите меня и сводите с ума своим игнорированием. Я не привык к такому.

— Анна, принеси гостю конька. Ему нужно остыть, — обратилась я к ассистентке и села обратно на свое кресло, указывая на кресло для гостей Клаусу.

Все еще испуганная Анна кивнула и вышла прочь из помещения, оставляя нас одних. Клаус сел на указанное мною место.

— Так что привело Вас ко мне, мистер Патерсен, что Вы перескочили через все свои принципы? — непринужденно спросила я его, с неким равнодушием, делая вид, что ищу какую-то информацию в компьютере.