Несравненное право
Шрифт:
— Кто может стоять, подойдите ко мне, чтобы я мог вас видеть.
Воины вскочили со своих мест, словно только этого и ждали, впрочем, так оно и было. Луи помедлил, пока не наступила полная тишина — слышно было лишь журчание ручья, у которого завели свою извечную песню любвеобильные лягушки, и поднял руку.
— Мы сегодня хорошо дрались, — его голос в напряженной тишине показался неожиданно сильным и звонким, — очень хорошо, и не наша вина, а наша беда, что бой проигран. Мы выполнили свой долг перед империей, сделали даже больше, чем она заслуживала. Поэтому я, Луи че Лагг, сын принца Эллари Арцийского, освобождаю вас от присяги императору Базилеку, пустившему в Арцию врагов. Все, кто устал, ранен, кому надоела
Люди молчали, затем один, пряча глаза и путаясь в петлях, расстегнул кирасу и бросил ее к ногам принца.
— Мне не надо денег, — голос воина звучал тускло и хрипло, — но я должен спасти семью. Я ухожу.
— Хорошо, — кивнул Луи. — Кто еще? — из строя вышло еще семеро.
— Это все? — Люди молчали, неприязненно косясь на решивших уйти.
— Хорошо, — еще раз повторил Луи. — Возьмите камни.
Один из воинов, хмурясь, протянул руку, и принц опустил в нее драгоценности.
— Продайте, только осторожно. Среди ювелиров всякие бывают.
— Да что ты делаешь, тварь?! — седой усач, один из немногих уцелевших «Котов», преградил дорогу уходящим.
— Пусть уходят, Ноэль, — устало отмахнулся Луи — Они имеют право.
— Да кто их держит? — презрительно рявкнул «Кот». — Но перстенек этот мы помним. Это память Эллари, и чтоб какой-то дезертир загнал его проклятым ломбардцам!.. Не позволю!
Названный дезертиром затравленно оглянулся и бросил злополучное кольцо в жесткую ладонь ветерана, пробормотав что-то вроде «я не знал»…
— Не знал он, видишь ли… А ну пшли вон, с глаз долой, зайцы драные! — Повторять не пришлось, уходящие мигом скрылись в кустах. — Ну и… с ними, — смачно сплюнул вслед Ноэль и заорал на оставшихся: — А ну, смирно! Спины прямо, брюхи убрать. Слушать мою команду. Его Величеству, императору Арции Луи Четвертому виват!
Эмзар остановил Опала на вершине высокого холма и огляделся. Солнце уже скрылось за горами — черным зубчатым силуэтом на багровом бархате. Однако темнота никогда не была для эльфов помехой, и летящие Всадники были ему прекрасно видны — два стремительных черных силуэта, окруженных холодным лиловым ореолом. Эмзар привстал на стременах, словно это что-то меняло, и огляделся еще раз. Да, они оказались там, где должно. Конечно, с той поры, как он проезжал здесь, холмы стали заметно ниже, а Гремиха уже, но эльф никогда не собьется с дороги и, сколько бы лет ни прошло, всегда найдет место, где однажды побывал.
— Ты уверен, что стоит их тревожить? Они могут быть опасны, — Клэр задал свой вопрос только для того, чтоб прервать молчание.
— Безусловно, я видел их, когда искал мать.
Утренний Ветер передернул плечами — от признания Эмзара становилось зябко. Разумеется, он, как и другие жители Убежища, подозревал, что в семье Владык произошло что-то из рук вон выходящее, но толком никто ничего не знал. И вот теперь Эмзар спокойно говорит о том, что много веков тщательно скрывалось.
— Пришло время узнавать чужие тайны, а не хранить свои, — Снежное Крыло, видимо, понял, что нужно как-то объяснить свое поведение, — как бы то ни было, я бывал в Таяне и видел пресловутых Всадников. Это было страшно, Клэр. Я чувствовал жуткую, древнюю мощь и огромную ненависть, нет, не ко мне лично, но ко всему нашему народу. Они могли и хотели стереть меня
— Этого мы наверняка не узнаем никогда.
— А вот и нет, — устало ответил Эмзар, — Всадники Горды, как они сами себя называют, стоят тут с одной-единственной целью — не позволить перейти перевал кому-то, кого они называют Ройгу и кто связан с этим Белым Оленем, если только он сам не есть… Белый Олень. Ах да, ты этого не знаешь… Они помогли Рамиэрлю и Герике, даже проводили их почти до Убежища своими путями. В Герике они почуяли что-то им близкое. Но ни она, ни Рамиэрль, ни я так и не поняли до конца, что они говорили. Я надеялся, что Рамиэрль, возвращаясь, их расспросит…
— Звездная мать! Но ведь они…
— Они враги Ройгу, мне этого довольно! Для начала я хочу проехаться к тем холмам и посмотреть, что там произошло.
— Там?
— Да, мы сейчас как раз по ту сторону гор, вон видишь эту двухголовую вершину, мы вчера свернули, чуть не доехав до нее. Да, это случилось здесь.
Клэр молча тронул своего коня, и два всадника шагом направились вниз.
— Как здесь пустынно, — художник обвел взглядом стремительно темнеющие холмы.
— Люди избегали здесь селиться из-за Всадников, а тракт проходит немного в стороне, мы же перешли горы через Старый перевал, который давным-давно заброшен.
— Заброшен?
— Да, была одна история, — Эмзар явно не хотел продолжать. — Как бы то ни было, нам туда.
Кони волновались, не хотели идти, но эльфы могут заставить любое животное подчиниться своей воле, а уж своих питомцев тем более. Не прошло и полуоры, как Клэр и Эмзар достигли цели. Да, вчерашняя гроза, вернее, не гроза, а бой, бушевал именно здесь. Холм стал черным и блестящим — его земляная шкура сошла, обнажив базальтовое нутро. Древний камень был покрыт свежими выбоинами, по нему змеились трещины, и из одной, самой глубокой, сочилась вода, словно кровь из раны.
У подножия холма была небольшая ложбинка, откуда тянуло тошнотворным кисло-сладким запахом. В ее глубине роскошная весенняя трава загнила на корню, растекаясь отвратительной буро-зеленой слизью, по краям же высохла и пожелтела, словно в конце знойного лета.
— Это появилось вчера? — прошептал Клэр.
— Думаю, да…
— Что это значит?
— Сейчас узнаем! — в голосе владыки Лебедей зазвенел металл. Эмзар спешился и, медленно обойдя отвратительное место, начал подниматься на холм. Клэр оставил коней, велев им стоять на месте — те, разумеется, и помыслить не могли ослушаться хозяйского слова, и бросился вдогонку.
— Ты хочешь?..
— Да, побери меня Тьма! Мы ДОЛЖНЫ знать, что здесь произошло. И не только это. Один из них назвал Герике свое имя. Отойди, это опасно.
Но Клэр не отошел, и Эмзар больше не настаивал. Пусть смотрит и слушает. Рыцарь Осени [90] ни о чем не сожалеет и ничего не боится… Снежное Крыло закрыл глаза, собираясь с силами. Заклятье собственным именем — одно из самых опасных, когда речь идет о существе чужом, сильном и почти наверняка враждебном. Это все равно что удержать в руках пантеру, даже если на нее надет ошейник с цепью. Демона, и того вызывать легче и безопасней, так как от него можно защититься с помощью пентаграммы и оберегов. Заклятье именем — это столкновение двух воль, и тут уж как повезет. Тем не менее Эмзар рискнул.
90
Рыцарь Осени — эльф, давший обет вечной печали в память об утраченной возлюбленной.