Несравненное право
Шрифт:
Годой искал меня. Он, судя по всему, и в Арцию-то полез исключительно для того, чтобы вернуть Эстель Оскору. Видимо, когда я сцепилась с Эанке, то ли сам Михай, то ли его маги почуяли мою волшбу. Затем я надолго замолчала. Судя по всему, они послали прознатчиков туда, где почуяли мое присутствие. И надо ж было такому случиться, что Марину-Митту упекли в циалианский монастырь в полдиа от места моей с Эанке схватки. Эта похотливая коза, разумеется, была не менее болтлива, чем сама Валла. И скоро только ленивый не знал, что в монастыре находится очень важная особа, супруга таянского принца, наследница многих корон и так далее. Шпионы приняли ее за меня,
Теперь они наверняка поняли, где я, так как, спасая Максимилиана, а затем и Шани, я сорвала с себя шапку-невидимку. Доказать же Оленю, что всему причиной талисман Астена, нечего было и думать. Уж он-то отличал собственную магию от враждебной ему эльфийской. А значит, мне надо убираться отсюда куда подальше, чтобы Эланд выиграл хоть какое-то время. И в то же время я должна оставаться здесь, потому что, похоже, моя непредсказуемая Сила остается пока единственной защитой от своры Ройгу.
Нужно было наконец решиться и рассказать обо всем Рене. Но это означало признаться во лжи, чего адмирал никогда бы мне не простил…
— А согласна ли со мной моя возлюбленная сестра? — голос Рене вернул меня к действительности. Что ж, по этикету будущий король и должен называть вдовствующую королеву возлюбленной сестрой. Я не слышала того, что он говорил, но ответила быстро и сразу:
— Разумеется, любезный брат, я полностью присоединяюсь к вашему мнению.
Или мне показалось, или во взгляде Рене промелькнуло неподдельное восхищение…
Глава 17
Зов, как обычно, случился некстати. Его императорское величество Михай Годой начинал подозревать, что Союзники выбирают самое неподходящее время из мелочной мести, ведь, вступая в орден Ройгу, они добровольно расставались с некоторой стороной жизни, которой тарский господарь весьма дорожил. И вот теперь из-за их глупой зависти пришлось оставить Митту и направиться к опостылевшему зеркалу. Впрочем, ночные вызовы были ничто в сравнении с тем, как ему досаждали бледные в Гелани, и Михай мысленно возблагодарил Всадников, закрывших вздорной нечисти путь в Арцию. Чем успешнее шли у Годоя дела, тем сильнее тяготила его зависимость от ройгианцев. Будь на их месте обычные наемные убийцы, тарскиец, не задумываясь, отправил бы их вслед за жертвами. Увы, с могущественными колдунами такое не пройдет. По крайней мере, пока в твоих руках нет того единственного, что заставит их склониться.
Марина-Митта чуть не поплатилась головой за то, что стала причиной постигшего завоевателя разочарования. Однако изголодавшаяся по мужскому обществу красотка была столь соблазнительна и откровенна, что Годой счел глупым не воспользоваться ее прелестями, тем более это в некоторой степени было торжеством и над Стефаном, и над Рене. Племянница императора в постели творила чудеса и вскоре стала постоянной принадлежностью императорской спальни. Годой уже всерьез подумывал, что эта красавица, глупая, как стая гусынь, и похотливая, словно весенняя кошка, устраивает его куда больше строптивой дочки короля Марко, с которой ухо нужно держать востро.
К несчастью, в Митте древней крови было не больше, чем атэвского вина в луже у колодца, а значит, на роль будущей
Годой, будучи уверен, что найдет ее в Арции, оставил Илану в Гелани, в обществе ройгианцев. Как заложницу. Но он и сам при этом оказался в шкуре заложника. Если его дочь погибнет, они воспользуются Ланкой, а он… он им станет просто не нужен! Значит, необходимо вытребовать сюда супругу и держать ее при себе. И найти наконец эту чертову куклу. Неужели она и в самом деле в Эланде?! Или все же в Кантиске, иначе почему тамошний кардинал столь уверен в своих силах, хотя что он может знать? Сама-то Герика наверняка не соображает, во что она превратилась. Умом его дочка отродясь не блистала.
— Ты скоро? — Митта картинно потянулась и перевернулась на живот, наматывая на палец блеснувший золотом локон.
— Не знаю, — огрызнулся Годой, затягивая поясной ремень, после чего вышел, громко хлопнув дверью. Удивительно, как трудно найти в императорском дворце место, где можно спокойно заняться магией. Везде толкутся слуги, в каждом углу можно наткнуться на замаскированную дверь, за которой торчит десяток лакеев.
Хорошо хоть у императорской семейки были достаточно прихотливые вкусы, и они снабдили зеркалами мраморную купальню. Михай, до глубины души возмутив смазливого молодого банщика, захлопнул дверь перед самым его носом и угрюмо уставился в затуманенное стекло. Как он ненавидел эту процедуру! Годой пролил немало крови, разумеется чужой, но вид собственного окровавленного пальца в последнее время вызывал у него тошноту и безотчетный страх. Но плох тот повелитель, который не жертвует малым во имя большего!
Стекло в вызолоченной раме, поддерживаемой двумя соблазнительными красавицами, задрожало, словно от отвращения, но честно показало Годою его двойника с неприятными пустыми глазами. Тот, в зеркале, был взбешен и напуган. И было отчего! Михаю тоже стало зябко, когда он узнал, что в Эланде опять сотворена волшба, природа которой указывает на Того, Кто Придет! Но и это не самое страшное. Волшба была направлена против магии Ройгу! Да, сущности, которые грызли Шандера Гардани, были не из самых сильных, но уничтожить их, сохранив при этом графу жизнь, мог только человек, прошедший первые четыре степени посвящения!
Годой скрипнул зубами — у него самого была вторая, у покойного господина Бо — третья!
На сей раз Союзники не утверждали, что это дело рук Герики. Они сами были растерянны. Та, что в момент рождения ребенка-воплощения Ройгу становилась Эстель Оскорой, обретала власть, достаточную, чтобы приказать Охоте убраться за Явеллу — Гончие Тумана не могли не узнать, КТО перед ними. Она же, вполне возможно, была просто испугана их появлением и действовала бессознательно. Другое дело финусы, порождения древней магии! Обнаружить их и истребить мог только опытный маг-ройгианец!