Несущая свет. Том 3
Шрифт:
Она мысленно слилась с огнем и начала медленно погружаться в сладостный покой. Жар из топки и свет соединились вместе и образовали пустоту, куда проникали ее мысли, которые текли теперь плавно и величаво. Погружение закончилось, и тотчас же Ауриана стала чувствовать себя парящей в пространстве, сотканном из тончайшего эфира. Ее тело растворилось в нем без остатка. У нее не было теперь мыслей. Она могла ощущать себя золотым медом, пролитым по столу, или звездным светом, падающим на листву. Как птица, попавшая в восходящий поток, Ауриана медленно двигалась в нем, испытывая блаженство. Ветер осторожно
Кто-то стоял сзади. Это было бесплотное существо. Она чуть вздрогнула, опасаясь, что даже это может подействовать на него. На лбу у нее выступил пот. Она почувствовала земную сырость вокруг себя, словно попала в болото.
«Фрия, божья мать, что это за существо явилось за мной?»
До нее дошел сильный запах осенних трав. Где-то за спиной находился источник тепла, словно там была еще одна печка. Страх вскоре исчез. Не может быть!
— Рамис! — прошептала она дрожащим голосом.
У своего виска она ощутила прикосновение чего-то холодного, словно прикоснулась чья-то ладонь, а затем колдунью окутал ее разум, охватив его нежными материнскими объятиями. Ауриана замерла, погрузившись в экстаз. Потом она стала различать слова, которые выражались беззвучно, одними мыслями.
— Ауриана, успокойся. Я — та, кто присутствовал при твоем рождении…
— Рамис? — прошептала Ауриана. — Что означает все это волшебство?
И она яростно затрясла головой, стараясь прогнать этот голос из своего разума.
«С ума можно сойти. Она или путешествует по небу, или у меня опасная лихорадка».
— Колдовство, говоришь? — повторил воздушный, шелестящий голос. — Да это не больше, чем полет самого обыкновенного воробья. Для меня не существует расстояний, так же как и для тебя. Дай своим страхам утихнуть. Огненный ритуал сейчас будет с нами, от звезды к звезде.
Ауриана поняла, откуда взялось это чувство тепла и уюта. Оно всегда приходило к ней в присутствии Рамис. В ее голове возник вопрос: «Что ты от меня хочешь?»
— Я пришла, чтобы помочь тебе освятить храм.
Последующие слова утонули в звуке, похожем на завывание ветра, проносящегося по лабиринту пещер. В воображении Аурианы возник огромный дух Веледы, превращающийся в ураганы, воюющие с горами. И тут Рамис опять разыскала ее. И она услышала…
«Ты стала другой, не такой, какой я видела тебя в последний раз на этом дымном острове… Твой дух выстоял и закалился, он приобрел гибкость и ловкость — ты расцвела, сама того не зная. Настала пора решающих перемен, и поэтому ты должна следовать за мной».
Ауриана, к своему удивлению, смешанному с тревогой, обнаружила, что не способна сопротивляться. Даже наоборот, жизнь в этом эфемерном царстве неодолимо манила ее, словно мощное, впадающее в море течение.
«Бальдемар, — подумала Ауриана, — ты мудро предупреждал тогда, что она снова будет тянуть меня за собой. В то время твое предупреждение показалось мне ненужным. Кто бы мог подумать, что она будет терпеливо
Пытаясь превозмочь свою слабость, Ауриана послала мысленный ответ.
— Я не принадлежу к числу святых… Я прошу тебя, уходи и оставь меня в покое!
— Странно. Когда ты говоришь «уходи», это звучит как «останься».
— Я уже твердо избрала свой путь… — начала Ауриана.
Путь мести. Мысли-слова Рамис захлестывали и путались с ее собственными.
— Перестань. Ты знаешь, и я знаю. Ты думаешь, что этот мир можно отмыть дочиста. Он не грязный. Ты хочешь уничтожить зло. А ты можешь показать его мне? Покажи. Мне очень любопытно. Я не смогла обнаружить его, хоть и искала все эти годы. Ты полагаешь, что снимешь со своего отца пятно позорной смерти. Но позор и бесчестье — понятия очень скользкие и расплывчатые. Люди произвольно решают, что считать позором, а что нет. Ты намереваешься спасти свой народ, но месть, моя бедная, мудрая глупышка, не существует!
— Убирайся прочь! Изыди! — произнесла вслух Ауриана, услышав вдруг свое собственное дыхание. — Я не готова к тому, чтобы идти за тобой, потому что я люблю своих отца и мать и не могу отказаться от них!
— Твои ответы сегодня полны неопределенности. «Не готова» еще не означает решительного «нет». Большего я не скажу за исключением того, что зеркальный лабиринт желает избавиться от тебя. Перед тобой открыты два пути. Один — спуститься в страну теней, где ты будешь ожидать воскресения. Другой же — широкая дорога к луне…
Бурная, неудержимая радость перемешалась в Ауриане с ужасом. Пойти по дороге к луне означает получить высшую награду от Фрии — это право жить в месте, где нет грусти и быть одной из тех, кто несет свет, быть такой, как сама Рамис. Не за этим ли призывала ее к себе Рамис той ночью, когда Ауриана находилась в ее святилище?
— Но я дала клятву. Это было давно, в разгаре лета, — молча возразила Ауриана.
— Клятву воина? — пришел такой же немой ответ. — Разве боги обращают внимание на ругательства и богохульства детей, не ведающих истинного значения слов? Я предпочла бы, чтобы ты дала клятву в зрелом возрасте. Ты утоляешь свою жажду свежим медом, хотя ты могла бы припасть к источнику Урдр. Твоя жизнь недолго продлится, если ты сейчас же не расстанешься со своим понятием о зле. У тебя нет больше времени. Ты не можешь победить в схватке со смертельным врагом, у которого в жилах кровь твоего племени. Сделай это или ты погибнешь, добиваясь дели, которую ты сама же и обозначила для себя.
— Ты говоришь так, словно это совсем простое дело, как, например, сбросить плащ с плеч. Не могу!
— Можешь. Оглянись на пролетевшие годы. Разве твой позор не усугубился? Ты совершила много темных, рискованных, страшных поступков и тем не менее утверждаешь, что не можешь этого сделать!
— У меня нет слов для тебя, — прошептала Ауриана. — Я прошу тебя… дай мне отдохнуть!
В течение долгого времени она ощущала, что Рамис лишь молча сочувствует ей.
— Как там Авенахар? Расскажи мне о ней! — вырвалось из глубины ее сердца.