Несущая свет. Том 3
Шрифт:
Марк Юлиан заметил, что Нерва замедлил шаг. Это означало одно из двух: либо он стал прислушиваться, либо просто устал.
— Мне трудно поверить, — задумчиво сказал Нерва, — что им понадобился такой старик, как я.
— Даже это они расценивают в твою пользу. С действительностью не поспоришь, ее надо учитывать. Как сказал один человек, имени которого я не буду упоминать, ты умрешь, прежде чем успеешь стать опасным. Ведь никто не верит в способность долго противостоять искушениям, которые несет в себе обладание абсолютной властью. Однако каковы бы ни были причины, по которым они выбрали тебя, теперь важно то, что выбор сделан, и ты никуда от этого не денешься.
Прежде чем Нерва смог возразить, Марк
— Я могу привести и другие аргументы. Прими это или умри. Ты знаешь, что ему приснился сон о тебе? И его теперь все время точит червь сомнения. Во сне он увидел, что твоя мать лежала ночью в храме Аполлона, и к ней пришел змей. Так они зачали тебя. Точно такие же слухи распространялись об Августе. Берегись! А что, если его новый астролог предскажет, что тебе суждено править? Ни один человек с древней и знатной родословной не свободен от таких подозрений. Если ты сейчас не возьмешься за дело, то потом будет поздно. В общем, у тебя, на мой взгляд, нет выхода.
На какой-то миг показалось, что Нерва склонен согласиться, но затем он энергично затряс головой.
— Будь ты проклят! — брызгая слюной проговорил Нерва и резко свернул в сторону, чуть на угодив в середину процессии танцующих матрон в развевающихся мантиях, которые опрыскивали улицу сладко пахнущим бальзамом в знак уважения богине Исиде [17] . При этом они наигрывали легкие мелодии на свирелях и ритмично позвякивали трещотками. В глаза обоим сенаторам ударил свет, отраженный бронзовыми зеркалами, которые находились в руках у участниц торжества. В это время женщины с гребнями из слоновой кости делали вид, что расчесывают волосы богине. Процессия разделила спутников. Марк Юлиан остался с одной стороны, тогда как Нерва успел перейти на другую сторону улицы. На этот раз Нерве удалось скрыться. Однако на следующий день ближе к сумеркам Нерва специально пошел из курии таким путем, чтобы наверняка встретить Марка Юлиана, который должен был в это время выходить из Совета в западном Дворце. Он был достаточно искушенным человеком и сделал все так, что со стороны их встреча казалась чистой случайностью. На этот раз он молчал и внимательно выслушал все аргументы Юлиана. К тому времени, когда они свернули на улицу Книжных Лавок, Нерва почти сдался.
17
Исида — египетское божество материнства, изображавшееся в человеческом облике. Почиталось и за пределами Египта, во всей Римской империи.
— Но у меня нет сыновей, — сказал он, выставляя свой последний довод своей непригодности к той роли, которую ему прочил Марк Юлиан. — У Веспасиана были хотя бы сыновья.
— Одним из которых оказался Домициан. По моему мнению усыновление приносит лучшие результаты. Как только на твоих плечах окажется императорская пурпурная мантия, тебе придется кое-кого усыновить. У народа должно быть чувство преемственности власти, и чем скорее ты его создашь, тем лучше.
— Похоже, мы делим шкуру неубитого медведя. Ты сошел с ума и меня заразил этой болезнью.
— Успокойся, бьюсь об заклад, что ты скоро привыкнешь к этому. В жизни случаются ситуации и похуже той, в которой мы с тобой оказались. А теперь ты должен начать сразу с выплаты вознаграждения тем гвардейцам, которые уже примкнули к нам. Мне точно известно, сколько он им платит. Ты должен удвоить эту сумму. И не докучай мне бесполезными доводами из области высокой морали. Это необходимо. Я добавлю сколько потребуется из своего кошелька. Другие сделают то же самое.
— А как быть с обоими префектами?
Оба заговорщика прекрасно понимали, что обойтись без поддержки префектов преторианской
— По правде говоря, здесь предстоит проделать серьезную работу. Оба префекта пока что побаиваются меня, но ты не беспокойся. Я найду с ними общий язык. Меня беспокоит другое. Нам никогда не удастся привлечь на свою сторону всю гвардию, это совершенно ясно для меня. Те, кто сохранит верность Домициану, обязательно потребуют казнить заговорщиков. И тогда, что бы ни случилось, после смерти тирана ты должен твердо стоять на своем. Твои позиции будут серьезно подорваны, если в этом вопросе ты пойдешь на уступки. Не возвышай этих людей, не поддавайся им. У тебя появится возможность обойти все неблагоприятные обстоятельства и стать одним из лучших правителей, которые когда-либо у нас были.
Молчание Нервы было красноречиво и говорило само за себя. Затем он нахмурил брови и посмотрел на Марка Юлиана.
— Ты не сказал мне самого главного. Почему ты так рискуешь? Какую выгоду ты ищешь для себя?
— Смерть этого чудовища, — шаги Марка Юлиана замедлились, он позволил себе немного порассуждать вслух. — Всю жизнь я так и не избавился от страха, прилипшего ко мне как черная грязь еще во времена Нерона. Эта грязь въелась в поры моей души, как копоть подземного царства. Иногда мне кажется, что уничтожив этого тирана, я сниму с себя этот груз, который тяготеет надо мной как проклятье человека, которого я не смог остановить. — В голосе Марка Юлиана стали пробиваться боль и тревога, которые он старался сдерживать.
— Кроме того, я чувствую, что обязан это совершить ради моего отца и ради другого старика, умершего вместе с ним, который был мне как отец, — добавил Марк Юлиан, с горечью и сожалением вспомнивший старого Луку. Некоторое время они шли молча, затем Марк Юлиан посмотрел Нерве прямо в глаза. — Дружище, есть одна маленькая услуга, о которой я буду вынужден просить тебя… потом.
— Ну, разумеется! Если мы победим, то нет на свете того, в чем я смог бы тебе отказать.
Про себя же Нерва подумал: «Я знаю, чего хочет этот человек. Пусть исполнится его воля».
— Азиатская провинция, — сказал Нерва, внимательно наблюдая за лицом Марка Юлиана. — Проси, и она твоя. Нет, Египет. Наперекор всем традициям я отдал бы тебе Египет.
Пост наместника в Египте считался в Римской империи самым престижным. Обычно на него предпочитали ставить сенаторов, потому что плодородная житница дельты Нила играла ключевую роль в снабжении метрополии зерном, от которого зависело благополучие и стабильность внутренней жизни. Власти опасались, что какой-нибудь честолюбивый сенатор может захватить эту провинцию и сделать ее независимой. Это нанесло бы непоправимый ущерб экономике Империи. Вот почему египетским наместником обычно назначали человека из сословия всадников, пользовавшегося доверием самого Императора.
— Заманчивое и благородное предложение. Но тебе следовало прийти с ним ко мне лет десять назад, — ответил Марк Юлиан, подражая словам Нервы, сказанным им накануне. — Власть больше не влечет меня. Нет, то, чего я бы попросил — это незначительный гражданский пост в провинции Верхняя Германия, чтобы мне приходилось как можно меньше иметь дело с управлением. Назначь меня твоим Главным инженером, ответственным за общественные работы или помощником наместника по законодательству. И еще я не возражал бы получить поместье на плодородных землях где-нибудь на западном берегу Рейна, выше того места, где в него впадает Майн.