Несущая свет. Том 3
Шрифт:
Задав несколько осторожных вопросов, Аристос выяснил, что все гладиаторы в тот день были переодеты в известных деятелей из истории Рима. Главным событием должен был стать поединок между Клеопатрой и ее злополучным любовником Марком Антонием. Он узнал также, что подобное представление устраивалось еще при Тите, а роль Клеопатры тогда играл мужчина с гибкой фигурой.
«Если тот план, который я задумал, удастся, — подумал Аристос, — то бьюсь об заклад, Клеопатрой будет на этот раз женщина. Это дар Водана, посланный мне в знак того, что руны больше не враждуют со мной. Никому не будет известно, кто скрывается под
Аристос решил, что не стоит откладывать дело в долгий ящик и на следующий же день вызвался выступать в образе Марка Антония. Секретарь магистрата Планция, бывшего устроителя Игр, даже не поверил своей удаче, поняв, какая крупная рыба шла в его сеть. Теперь Игры запомнятся надолго, а хозяин наверняка щедро вознаградит своего верного слугу, узнав о такой удаче. При этом Аристос угрожал секретарю медленной и мучительной смертью, если тот проговорится об этом кому бы то ни было из персонала Великой школы.
Затем Аристос отправил своего прихвостня Акробата к Ауриане с предложением сразиться. Акробат приблизился к ней своей вихляющей походкой в тот момент, когда она уходила с тренировочной площадки, проталкиваясь сквозь толпу зевак. Жонглируя разноцветными шарами, чтобы скрыть свою истинные намерения, Акробат преградил путь Ауриане. Он был одет в тонкую красно-голубую тунику, а изо рта у него несло запахом рыбного соуса и чесноком.
— Антоний желает встретиться с Клеопатрой, — произнес он с насмешливой торжественностью, словно декламировал выученный наизусть текст из какой-нибудь драмы. — Он преподаст ей урок, который она не сможет запомнить, поскольку мертвые лишены способности помнить. Но это произойдет только в том случае, если трусливая овца, стоящая передо мной, согласится играть роль царицы.
Акробата встревожило торжествующее выражение, появившееся в глазах Аурианы. «Аристос прав, — подумал он. — Это существо родилось от совокупления Марса с Бешенством».
— Скажи ему, — ехидно усмехнувшись, произнесла Ауриана, — что Клеопатра дрожит от радости, что он, наконец, пожелал встретиться с ней в поединке и что она с нетерпением ждет этого дня.
Тем вечером Суния и Ауриана весело обнялись у себя в камере. Пока все шло так, как они задумали.
— Мы выиграли! — воскликнула Ауриана. — Чудовище проглотило наживку.
— Хвала богам за их мудрость! — сказала Суния и, смеясь, упала спиной на постель. — Ничто на свете больше не заставит меня войти в его вонючую камеру. У меня до сих пор осталась под ногтями поросячья кровь, а в ладонях занозы от его копья. Вдобавок один из этих дураков-стражников ткнул меня мечом. Он, должно быть, подумал, что я не очень-то похожа на мальчиков, убирающих в камерах Первого яруса.
— Ты сыграла свою роль превосходно, Суния, и вела себя мужественно. Отрадно слышать, что у него хватило духу вызваться участвовать в этом представлении. Признаться, я не ожидала этого от него и очень волновалась.
— Фрия не оставляет нас своими милостями. Кто может в этом сомневаться?
— Если только сам Эрато об этом не узнает. Однако у меня есть надежда, что о всей этой подоплеке ему ничего не будет известно. Если Планций не хочет сорвать поединок и опозорить свои Игры, то ни в коем случае
— А кто такая Клеопатра?
— Предводительница племени, название которого я никак не могу вспомнить. Она проиграла войну с римлянами во времена их прапрадедов.
— Ауриана! Тебе не следует одеваться той, которая потерпела поражение. Это принесет несчастье!
— Человек, чью маску будет носить Одберт, тоже проиграл войну. Поэтому наши шансы одинаковы. От исхода этого поединка зависит наша свобода. Пусть Ателинда знает это, где бы она ни находилась. И пусть знают духи нашего народа. На третий день после ид, в месяце август я отомщу за Бальдемара и за всех наших покойников.
Кариний бесшумно выскользнул из огромных спальных покоев Домициана, имевших форму восьмиугольника, и направился вниз по широкому лестничному пролету, освещенному светом из прямоугольного отверстия в крыше. Прыжками преодолев выложенную мозаикой площадку у подножия лестницы, он ринулся в темный коридор, по которому ходили лишь сменяющиеся время от времени караулы преторианцев.
Одной рукой Кариний придерживал спрятанную под туникой бесценную ношу — стопку связанных между собой тонких липовых дощечек. Это был самый короткий и безопасный путь к покоям императрицы. Кариний лучше, чем кто бы то ни было разбирался в запутанном лабиринте из множества роскошных залов, кабинетов, личных апартаментов, служебных помещений, коридоров и переходов, из которых состоял новый дворец Домициана, построенный совсем недавно. Он уж почти добрался до заветной двери, как вдруг на его плечо легла рука преторианца с золотым шлемом на голове.
— Да это же императорский мерин! — и он поднял Кариния за тунику. — Ай, бедняга, кто-то взял и обидел его! Иди ко мне, красавчик, я утешу тебя. Что ты там прячешь?
Кариния охватил страх. Если преторианец увидит эту вещь, все пропало. В отчаянии юноша впился зубами в шершавую руку гвардейца. Караульный выругался и отшвырнул его от себя, словно щенка. Его басовитый, самоуверенный смех громким эхом прокатился по отделанным мрамором залам.
Арсиноя, служанка императрицы, впустила Кариния в ее покои. Оказавшись в безопасности, он чувствовал себя героем, вроде Прометея или Геркулеса — пока не проснулся Домициан. Все будет хорошо. Кариний знал, что после утех с ним Император спит теперь таким крепким сном, что его не разбудит и труба герольда, даже если ее приставить к самому уху Домициана.
Страх Кариния окончательно прошел, когда он подумал, что Марк Юлиан будет гордиться им.
— Кариний, дорогой мой, заходи. Что у тебя там? — прозвучал из кабинета голос Домиции Лонгины, нежный и мелодичный, словно переливы ручья, но тем не менее содержащий в себе тревогу.
Юноша определил, что императрица уже приняла некоторую дозу «бодрящего напитка». Тем лучше. Ей не будет мешать излишний страх. Он достал из туники пластины из липы и положил на стол.
— Список, дорогая матушка, существует, и Марк Юлиан не ошибся, все время ссылаясь на него. Мой повелитель прятал его на своем теле, вот почему мне так долго не удавалось найти его. Эти пластины находились в его нижнем белье, совсем рядом с половыми органами. Ни один человек, будучи в здравом уме, не догадается, занимаясь любовью, вешать на свой фаллос эти дощечки.