Нет дьявола во мне
Шрифт:
– Почему?
– Он же отец Яна.
– Что за ерунда?
– Я думаю, что он не просто так опекает мальчика…
– Мари, Иван бесплоден. Стал таким после перенесенной в раннем возрасте болезни. Из-за этого он ушел в монастырь. Вернее, из-за этого тоже.
– Откуда ты знаешь?
– Он сам рассказал мне об этом. За шахматами. Мы играем по субботам.
Марианна вскочила.
– Так, все, надо бежать!
– Куда?
– К Марко. Или к аббату. Не знаю… – Она беспомощно всплеснула руками. – Что, если ты прав? И Лиз
– Только не надо истерить, Мари. Я просто предположил, что такое может быть. Но если бы ты проверила ее паспорт…
– Ой да заткнись ты! Давай поднимайся. Пойдем.
– Куда?
– Ты к Марко, я к аббату. Или наоборот.
– Давай пойдем в дом, где живет Ян, и попросим у Лизы… она же туда направилась?.. показать документы. Что, если я параноик и вижу подвох там, где его нет?
– Лучше перебдеть, чем недобдеть.
– Это ты сейчас на каком языке разговариваешь?
– Не важно. Погнали.
И бросилась к двери, не удосужившись сменить домашние штаны и майку на что-то более приличное.
Глава 2
Марко очень поздно лег, поэтому просыпаться от телефонного звонка было тяжело.
– Алло, – просипел он в трубку, едва отыскав ее с закрытыми глазами на тумбочке.
– Просыпайся, Марко.
– Угу.
– Это капитан Панич.
Едва прозвучала фамилия коллеги из городского департамента уголовной полиции, Марко проснулся. Встряхнулся, как Чак после купания, и уже совсем другим голосом проговорил:
– Слушаю.
– Из двух частичных отпечатков на медальоне, найденном в могиле Николаса Рушити, составлен один. Он принадлежит Фернандино Солью. Так что задерживай его на двадцать четыре часа. Найдешь место для этого у вас там? Или машину прислать?
– Найду.
– Как задержишь, набери. А может, подмогу? Досье на этого Солью толще, чем уголовный кодекс.
– Капитан, я как-то трех грабителей банка задержал в одиночку. Не оскорбляйте меня. Все сделаю сам. До связи.
Отключившись, Марко встал с кровати. К его удивлению, Чака в комнате не оказалось.
– Дружище, ты где? – крикнул он.
И не получил ответа.
Терзаемый беспокойством Марко проследовал в кухню. Чака и там не было.
Куда он мог деться? Двери все Марко на ночь запирал, а значит…
Стоп!
Что это?
Он взялся за ручку двери, которая из кухни вела во двор. Она болтается. До этого держалась, пусть и не крепко. Именно этот замок выбил Чак, когда хозяин оставил его дома, а он хотел отправиться вместе с ним на охоту в горы.
Марко толкнул дверь. Она, мерзко скрипнув, отворилась.
Залитая солнцем лужайка. За нею сразу монастырская стена. Дальше – крыши келий, колокольня. Горы. Небо. Голубое-голубое. Ни облака на нем.
Радующая глаз картинка. Вот только не мог Марко сейчас насладиться пейзажем. Чака и во дворе не оказалось!
Марко вернулся
Выйдя за калитку, Марко не знал, куда направиться. К дому Дино, чтобы задержать его, или на поиски Чака. Долг или чувства? Что выбрать?
«Один раз ты уже выбрал долг, – сказал себе Марко. – И твоя семья погибла. Остался у тебя лишь Чак… Так что, вывод очевиден!»
Не успели эти мысли улечься, как Марко услышал оклик. Его звали по имени, и он узнал голос.
– Что ты хотел, Стефан? – И тут же подумал, что тот знает, где его пес, и хочет сообщить об этом. – Ты видел Чака?
Тетерев, спешащий к Марко со всех ног, притормозил. Судя по состоянию его одежды, пробежал он приличное расстояние. Футболка вся в поту, штаны в песке. И почему-то лицо перемазано.
– Нет, я не знаю, где Чак, – ответил Стефан, вновь возобновляя движение. Когда он приблизился к Марко, то схватил его за руку. Это было неприятное прикосновение – влажное. – Пойдем скорее к воротам, там такое!..
– Что там?
– Ты сам все увидишь. Это кошмар!
– Стефан, объясни все, иначе я не пойду с тобой. Мне Чака надо искать.
– Несколько часов назад было совершено страшное преступление! – выкрикнул Тетерев, сначала взмахнув руками, затем закинув их за спину. Как будто он, стряхнув со своих самурайских мечей кровь, сунул их в ножны, висящие вдоль позвоночника. Раньше за ним такого не замечалось!
– Кого-то убили? – осторожно спросил Марко.
– Да! Уничтожили.
К облегчению Марко, из-за поворота показался монах Клементий, монастырский винодел. Под его чутким руководством производились все бальзамы и настойки. Какие-то даже по его рецептам. Климентий был всегда чуть-чуть под хмельком, и помешать его пьянству не мог ни суровый аббат Иван, ни доктор, предрекающий монаху смерть от цирроза. Тот обоим отвечал – я не пью, а дегустирую, и добавлял, что виноделом по Божьей воле стал, а раз так, все вопросы к нему… И указывал перстом в небо. При всем при этом более здравомыслящего человека Марко встречать не приходилось. Климентий и рассуждал, и вел себя так, будто находился не под действием алкоголя, а принял волшебных пилюлек, одновременно успокаивающих нервную систему и стимулирующих мозговую деятельность.
– Марко, беда, – сказал он, подойдя и дыхнув на шерифа легким перегаром.
– Что случилось?
– Кошмар, кошмар! – запричитал Тетерев, подергивая руками уже на новый манер.
– Кто-то дерево желаний поджег.
– Оно сгорело?
– Дотла. И это очень нехорошо. Потому что оно во всех туристических брошюрах.
– Почему ты думаешь, что это поджог?
– Само оно загореться не могло. Грозы не было. Провода над ним не висят, замыкаться нечему.
За этим разговором они прошли к площади перед воротами монастыря. Тетерев семенил следом.