Нет места под звездами
Шрифт:
— Держите его, — коротко приказал Хальвард, когда тело пленника начали сотрясать спазмы боли.
Чужие руки прижали плечи несчастного к земле, кто-то навалился на его колени. Глаза того, кто считался лекарем, были широко распахнуты, но смотрели они в пустоту. То и дело в зрачках вспыхивали цветные искры его магии, но с каждой минутой они меркли, становились бледнее, подергивались темной дымкой. В какой-то момент человек выгнулся всем телом и открыл рот, будто хотел закричать, а из тела его рванулся размазанный полупрозрачный силуэт и бросился
— Не до тебя, тварь, — Хальвард стряхнул остатки нитей с левой руки.
Пленник обмяк, упал на землю тряпичной куклой, глаза его закатились, голова откинулась безвольно, из носа потекла тонкая струйка крови.
Правитель поднялся, брезгливо вытер руки об одежду. Собравшаяся вокруг толпа молчала. Мало кто понял, что произошло на самом деле, но лица у всех были мрачны и встревожены. Сюда уже успел подойти и Ульф, и комендант, и десятки людей, видевших сияющий портал у ворот. Хальвард обвел всех взглядом и приказал:
— Всем разойтись по местам, очистить двор, осмотреть мост — его следует починить как можно скорее. Нужны новые ворота — найдите мастеров. Сегодня новой атаки не будет, но времени у нас в обрез. Того погибшего, что был перед огненным кольцом — похоронить с честью, его вины не было в случившемся. Осмотрите раненых, вызовите лекарей.
— А что прикажете делать с этим человеком? — спросил кто-то, указав на тяжело дышавшего пленника.
— Стихийным магам, преступившим запрет и применившим свои силы против народа герцогства, нет места на моей земле, — слова упали тяжело и веско. — Вряд ли теперь он вспомнит даже свое имя, но это не уменьшает его вину. Повесить.
Затем коротко кивнул Ульфу и коменданту, давая понять, что остальное скажет с глазу на глаз. Повернулся к застывшему за спиной Арену и Малкону, все еще сидевшему на земле.
— Вам двоим мы все обязаны жизнью. Если бы не ваша сообразительность, сейчас живых на этой площади было бы гораздо меньше, чем мертвецов. Ступайте за мной.
И только спустя десять минут, когда охрана плотно закрыла двери кабинета, Хальвард позволил себе проявить истинные чувства. Голос его был ровным, но обеспокоенность читалась во взгляде и резких движениях:
— Нужно немедленно разослать гонцов по всей долине от Хёртен и южнее. Поднять на ноги всех, кто в состоянии держать оружие. Оповестите гарнизон Кинна-Тиате — они переходят на осадное положение. Закрыть город, выпускать всех, кто захочет, но никто не должен войти в столицу до моего следующего распоряжения. Агеда и Утта пока вне опасности, цель императора — проход в горах ближе к долине Миаты. Но это не самый страшные вести, — он тяжело опустился в кресло и на мгновение позволил себе прикрыть глаза руками. Опомнился, одернул себя, продолжил: — кроме этого нападения было еще три. И все три — в долине на расстоянии не менее дня пути отсюда.
В комнате повисло тяжелое молчание.
— Но
— Нет, — тихо подтвердил Хальвард. — Зато есть магические жилы и люди. Сотни ни в чем не повинных мирных людей.
— То же самое, что в Хёртен? — спросил Ульф и, получив кивок, выругался так, как никогда прежде.
Повисло тяжелое молчание. Арен побледнел и замер, ведь где-то там, в зеленой и нарядной долине, в уютном доме, оплетенном розами, осталась его семья. Малкон лишь сжал плечо друга, понимая, что любые слова утешения сейчас прозвучат хуже насмешки.
— Как скоро мы сможем собрать сведения о потерях? — Хальвард смотрел на Ульфа.
— От двух до трех дней. Тот раз в Кинна-Тиате, когда в ловушку чуть не угодил мальчишка-хольдинг, тоже дело рук этого человека?
— Да. Он умен, действовал через других людей. У них не было ни желания, ни возможности причинить кому-то из нас вред, но, увы. Не только я владею Тьмой, не только я могу подчинять разум или стирать память. А император решился на невиданную наглость — использовать кристаллы, собранные на землях саянов, как временное хранилище для стихийных плетений. Скорее всего человек, оставивший ту ловушку, даже не подозревает о том, что сделал.
— Ты сможешь найти остальных? — Ульф.
— Вряд ли, шанс невысок. Я пошлю тени, дам им приказ искать силу, но даже двойник, обладающий моими знаниями и памятью, не сможет сделать больше, чем простой человек. Если наши противники так же, как этот маг, всего лишь проводники для демонов, то я не почувствую их силу до самого воплощения.
— И это значит…?
— Да. Что мы не можем ничего сделать, чтобы предотвратить повторение этих нападений.
Мужчины переглянулись. Хальвард продолжил:
— Сабир не оставляет мне выбора. Небо видит, я хотел избежать этого всеми силами, но теперь стоять в стороне просто не имею права. Император не понимает, что произойдет, если демоны окрепнут и наберутся сил. Уверен, что они обещали не трогать земли, признающие власть Золотого двора. Но, если подумать непредвзято, к чему демонам эти договоренности? Как только они окрепнут настолько, что смогут открывать врата без чужой помощи, разве будут они смотреть на то, где мы, жалкие и слабые люди, проложили границы между своими государствами?
— Императора надо остановить, — вставил Малкон. — Безумие и жестокость его соратников уже настроили против сиятельного дома очень многих. Дармсуд ненавидит своего правителя, но и боится его.
— Это война. Полноценная, не признающая компромиссов, — подытожил Хальвард. — Я уже однажды прошел этот путь и не хочу вспоминать о нем, настолько это было отвратительно. Пролились реки крови, а магические схватки выжгли многие земли подчистую. Император уверен, что я не решусь повторить подобное — и в этом его ошибка. Тогда я сражался за себя и имел право отступить. Сейчас — нет.