Нет вестей с небес

Сумеречный_Эльф

Помимо оружия, вдоль стены были налеплены скотчем пакеты с сушеными кальмарами и чипсами — великие подарки с большой земли. Все пыльное. И снова мутное стекло прилавка, под которым лежали стволы дробовиков и пистолетов.

И за прилавком стояла полноватая старуха в темных очках-половинках, сдвинутых на переносицу.

— Добрый день! Вы? — поразилась совершенно знакомому лицу Джейс. Ошибки быть не могло: смуглая медленно седеющая старуха со сморщенной кожей, похожая на ведьму из сказок.

— Что я? — продавщица вместо

приветствия направила на покупателя оружие, вероятно, из страха, стрелять не собиралась. Нравы Бедтауна оказывались еще более беспощадными, чем среди ракьят. Здесь каждый ждал удара в спину, и нередко получал.

— Вы были правы… Насчет Вааса, — непроизвольно потупила взгляд Джейс. Старуха предупреждала ее о возможных последствиях обмана. Вот и получила. Сполна. Полнее некуда. Крошечный малозначительный обман привел к большим последствиям.

— Я? Я тебя в первый раз вижу, — недовольно мотнула головой женщина. — Что ты хочешь узнать насчет Вааса? Мы не любим говорить о нем… Зачастил он в последнее время. Ты будешь уже что-нибудь покупать или нет?

— Э… Патроны, — не могла понять, то ли обозналась, то ли ее намеренно не узнают, девушка, но потом все-таки продолжила. — А это правда… Что он предал племя ради денег и наркотиков?

— Все говорят, что он наркоман. Но видела я настоящих наркоманов, они тут повсюду. А он стреляет метко, руки не дрожат, значит. Кто знает… Не все так просто, — проговорила неохотно продавщица, выкладывая на прилавок указанный калибр. Но глазами сверкала недоверчиво, не понимая, о чем речь. К психам она уже привыкла, поэтому и не пыталась понять. Просто продавала и получала деньги.

«Или я схожу с ума, или это та же старуха не помнит меня», — потрясла головой Джейс, не уясняя, почему так хочет узнать о своем враге. Если враг, то нет особой разницы, кто он, каковы его мотивы. Враг. Ненависть только росла, особенно когда стало ясно, что случается с теми, кого он и его босс продают в рабство. А раньше казалось, что не умеет ненавидеть.

Путь до дома Герка не занял много времени. Джейс опустилась на ныне пустующий трехногий табурет, рассеянно перебирая купленные патроны.

Она хотела что-то знать? Но зачем знать? Почему так часто признавала, что враг прав? И все казалось, что каждый лжет вокруг. В особенности Цитра с Дени, будто скрывали что-то. А враг и не говорил ничего, но и не скрывал. И какая-то тайна связывала его и Цитру. И об этой тайне никто не желал говорить. Может, потому, что не нашлось бы верных слов, чтобы провести границу между черным и белым? Но только ненависть при мысли о том, что сделали с Дейзи по его вине и что, вероятнее всего, сделали и с Лизой. Нет. Враг не заслуживал никакого сожаления, оправдания, и уж тем более, понимания. Враг заслуживает только смерти.

На пороге появилась Дейзи, отвлекая о раздумий:

— И что ж это ты расселась, как Чайльд-Гарольд? Или в тазу никогда не стирала? Я-то тут уже хлебнула…

Говорила

она как будто весело, только на последних словах улыбка слетела с ее лица, женщина отвела взгляд. В руках она держала все тот же пластиковый таз, но уже с их одеждой.

— Дейзи… Ты как вообще? — нестройно и нелепо послышался голос Джейс, она неуверенно поднялась с места, принимая таз с мутной водой, недоверчиво, точно труп для обыска.

— В норме. Уже все в прошлом, — Дейзи снова улыбалась, старательно улыбалась, она не позволяла себе упасть в бездну пережитого ужаса. Ведь уже пережила. Зачем падать в прошлое? Главное, пережила. Да, пережила вроде бы.

Она уже видела настоящее горе, последующие удары судьбы ощущались иначе. Но тон ее между строк просил не возвращаться к еще слишком больной теме. Иногда лучше не спрашивать, «как дела», чтобы не портить их вызванными воспоминаниями. Вот делает и делает что-то человек, и почти не мыслит, вернее, мыслит, но только о реальности, о настоящем. Разве только ночью обещали вернуться кошмары. К ним всем.

Но Джейс сжала кулаки, она больше не могла скрывать, не могла делать вид, что самое страшное уже позади и есть надежда собрать снова всю их горемычную команду, пусть слабая, но надежда на лучшее.

— Дейзи, я должна сказать тебе… Райли и Оливер, — но голос сорвался.

Джейс снова ощутила, как комок перехватывает дыхание. Страшные видения кровавой пеленой пронеслись перед глазами. Девушка закашлялась, от греха подальше ставя таз на табурет, потому что руки предательски задрожали. Вот так убивать — не дрожат. Рассказать подруге о смерти — дрожат.

— Я знаю, — вовремя остановила ее Дейзи, положив руку на плечо.

— Знаешь? Кто сказал? Ваас? — экзальтированно вскидывала голову девушка, расширяя до дна испитые горем глаза. Она в тот миг казалась самым хрупким существом на земле. Только сущий слепец сумел бы спутать ее с парнем.

— Нет, я даже не в курсе, как выглядит этот Ваас. Я просто знаю, что ты не сбежала бы без Райли, — тяжело вздохнула Дейзи.

Губы Джейс дрожали, девушка наклонилась, держась за края таза. В блеклой воде показалось собственное отражение. Едва узнаваемое. Да и в ясном зеркале едва ли узнала бы себя. Но все еще жила, даже если совсем иная. И надо было жить.

Дейзи несмело и мягко погладила по голове, обняла, беспрестанно шепча, говоря и себе:

— Бедная ты моя девочка. Ничего. Мы переживем. Мы все переживем. Оливер и Райли хотели бы, чтобы мы пережили. И мы переживем. И Лизу найдем.

— Дейзи! Не жалей меня, пожалуйста! — вдруг отстранила от себя подругу Джейс, нахмурившись. — Я сильная. Ты права. Переживем. Я пойду искать этого человека-информатора!

«Лиза!» — вот еще один лучик надежды. И не время было впадать в отчаяние, становиться бессильной. Нет, жалости она не просила. Жалость уничтожала ее, обессиливала.