Нет звёзд за терниями
Шрифт:
И тут подумалось, что это может быть Гундольф. Чуть не плача от омерзения и страха, Флоренц протянул ладони. Волосы ни длинные, ни короткие, как и у его старшего товарища. Нос... как нос, трудно понять. Бороды и усов нет, вот только щёки, кажется, круглее и мягче, и подбородок не так широк, а под ним всё колеблется, как студень...
Всё-таки его вывернуло. Он старался отвернуться в угол и одновременно утереть о чужую одежду пальцы, которые во что-то погрузились и измазались, а в это время нутро стремилось наружу. И когда
Но он смог обернуться и понять с облегчением: не Гундольф. И разглядел ещё одну дверь — почти весь пол в этом вагоне был створкой, распахивающейся вниз, наружу. Если бы заметил раньше, точно бы помер ещё в начале пути.
— Приехали, — скомандовал грубый голос.
Крепкие пальцы выволокли за шиворот и бросили на землю. Позади хлопнула дверца, скрипнул механизм, и мальчишка, обернувшись, увидал, как вагончики едут прочь. Он следил за ними и заметил, как на середине пути распахивается днище и маленькое тело летит, переворачиваясь, в пропасть. А дальше поезд исчез за стеной, и воротца за ним захлопнулись.
Только тогда Флоренц обернулся и увидел молчаливую толпу, что, должно быть, давно уже собралась здесь в ожидании.
Глава 33. Кори. На переговоры
Самый ненавистный человек на свете сидел перед ней. В её доме, у её стола. И самое обидное, именно теперь, когда он попался в руки, с ним нельзя было поквитаться.
Темноволосый чужак присвистнул.
— Вот, значит, чего он всё вопил: «мой город» да «мой город»! Я-то думал, этот парень из людей правителя, но чтобы сам? Высоко забрался!
Господин Второй поднялся со злым лицом.
— Если собираешься болтать языком, — сказал он Кори, — лучше скажи, на кого работаешь. На кого, ну?
— Последними были вы с господином Третьим, пока по вашему приказу меня не сбросили в море. За что? Из-за парня с цветком?
— Что?
Господин Второй нахмурился и сделал два медленных шага вперёд.
— Ты ещё строить из себя невинность будешь? — процедил он сквозь зубы, глядя исподлобья.
А затем схватил Кори за рубаху на груди, собираясь ударить кулаком по лицу. Но просчитался. Он даже не успел замахнуться, как взвыл от боли. Дёрнул левую руку — ничего уже не хотел, освободиться только — но Кори держала крепко. И сжимала с мстительным наслаждением всё сильнее.
— Хватит! — встрял седой. — Слышите, разойдитесь! Если хотим одержать верх, между собой нам ссориться нельзя.
В этих словах была правда, и Кори честно хотелось послушаться, но когда она уже отвела руку, пальцы сами собой сложились в кулак, а кулак полетел в это ненавистное лицо. Господин Второй тоже не собирался стоять покорно, вцепился, и они полетели на пол с грохотом, опрокинув стул и задев старика.
Маленький дом наполнился криками. Чужие руки рванули за плечи, но Кори ещё успела пару
Кори откашлялась, дёрнула плечом, но кто-то крепко держал её локти за спиной.
— Ну, Эрих, давай, рассказывай, — прозвучал чей-то голос рядом. — Зачем было сбрасывать Кори в воду?
Кори не сразу поняла, что это говорит Гундольф, потому что таким она его ещё не слышала. Даже когда беседовал с Бамбером, он был не так зол. Если бы голос мог превратиться в клинок, этот бы не убил наповал, а медленно и тщательно снял с господина Второго шкуру. И тот наверняка почувствовал, его даже передёрнуло.
— Какая теперь разница? — попробовал он уйти от ответа, баюкая свою руку.
— Ну? — только и повторил Гундольф.
— Архив. В прошлый Зелёный день его заметили в Архиве, он рылся там, думая, что некому увидеть. И это наверняка было не в первый раз, да, Кори? Кто посылал тебя, что вы искали?
Господин Второй подался вперёд, оскалившись.
— Неужели сговорились с Первой? Копали под меня? Что искали, скажи?
— Из-за этого?
Кори стало смешно, и она смеялась, пока смех не перешёл в кашель.
— Отвечай! — заорал господин Второй. Его придержали, чтобы не встал.
— Не ты здесь будешь задавать вопросы, — осадил его Гундольф. — Теперь вот что, дружок. Я делал для вас грязную работу и не то чтобы рассчитывал озолотиться, но и что меня продадут за пять флаконов, не предполагал. Как же так вышло, а? Я слыхал, людей вам недостаёт, что ж со мной так поступили?
— Интере-есно, — протянул темноволосый и прищёлкнул языком.
— Я не знаю, — процедил господин Второй. — Видно, Йохан так решил...
— Ты мне мозги не пудри. Кто из вас двоих решает, мне хорошо понятно. И знаешь, если будешь и дальше отвечать в такой манере, я тебе лицо о стену сотру, понял? Ты потом свою маску никогда снимать не будешь.
— Хорошо! Хорошо... Ты принёс воду и увидел Флоренца, а мне не нужно было, чтобы о нём знали. Вот поэтому, ясно?
— Ясно, — хмуро ответил Гундольф. — Повезло ему с братишкой, нечего сказать.
Тут вмешался Симен.
— Я всё понимаю, — сказал он, — только мы собирались кой-кого найти и потолковать. Сейчас, я так думаю, это важнее прочего. Идём, а?
— Идём, — откликнулся Гундольф.
Он поднялся, отпустив наконец Кори. Хлопнул по плечу:
— Этого пока не трогай, слышишь? Я бы и сам с ним потолковал по душам, да как знать, вдруг он нам ещё пригодится. Парни, заприте его внизу, что ли — такому доверия нет.
— Вы куда? — спросил темноволосый.
— К Рафаэлю. Люди его мстят за старые обиды, вот, Симен думает, сумеем договориться. Он их знает ещё с тех времён, как они в Раздолье жили, до Свалки. Может, послушают.
— А я бы особо не надеялся.