Нет звёзд за терниями
Шрифт:
— Разойдись! Разойдись! — кричал Флоренц во всю глотку, пытаясь пробиться. — Берегись! Пропустите!
Кто-то колотил по машине сзади, но перед лапами жабы толпа поредела, и удалось разглядеть помост, Гундольфа, крылатую. Там, на возвышении, тоже завязалась драка.
— Эй, сюда, сюда! — заорал мальчишка, не глядя уже, куда едет, не видя ничего, кроме помоста. — Гундольф, держись, я рядом!
Сквозь людские крики донеслось отчаянное:
— Фло! Поворачивай, уходи отсюда, ты, безмозглый! Не смей подходить ближе!
Эрих тоже был тут. Один считает растяпой, другой — несмышлёнышем, будто Флоренцу до сих пор шесть лет. Но он и не подумает бежать, не для того пришёл. Если добраться до помоста, можно спасти Гундольфа. Успеть бы!
Грязная рука появилась перед лицом, ухватилась за край пасти. Рядом возникла вторая. Ощерившись, на жабу лез незнакомец. Он не сумел бы пролезть в узкую щель, а достать до рычагов, натворить беды — вполне.
Флоренц ударил кулаком по заскорузлым пальцам.
— Не лезь! — крикнул он.
Человек не отвечал, не ругался, лишь карабкался, кряхтя и осклабив зубы, и от этого было только страшнее. Но вдруг он сорвался и исчез.
— Эй, приятель! — донёсся знакомый голос.
Мальчишка сунулся к краю пасти, перегнувшись через приборы, глянул вниз и увидел Джо. И как он был ему рад!
— Мы тебе путь расчистим, — пообещал чужак. — Вперёд, в атаку!
И отскочил с дороги. Флоренц потянул рычаг, и жаба медленно шагнула.
— Проваливай! Вон пошёл! — услышал он крик брата. — Тут всё рванёт!
Что рванёт и почему, мальчишка не понял. Там, впереди, Гундольф едва держался, безоружный. Кое-кто из калек вроде как встал на его сторону, но врагов было больше.
— Сюда, ко мне! — завопил Флоренц.
— Не лезьте сюда! — крикнул Гундольф, обернувшись к жабе.
Он что-то ещё добавил, мальчишка не понял, но чужаки посерьёзнели вдруг.
— Малец, слышишь? — донёсся снизу голос Джо. — Поворачивай, правда.
— Не поверну, пока Гундольф в беде! Сейчас, нужно лишь чуточку ближе...
— Флоренц, остановись! — приказал и Конрад. — Там порох, слышал? Стоит искре попасть, всё взлетит на воздух, люди и помост. Нельзя туда машине!
— А что же делать? — чуть не расплакался мальчишка.
Там, на его глазах, Гундольфа опрокинули и едва не одолели. Пару ужасных мгновений казалось, он не встанет больше. Там сражался Эрих, и что бы Флоренц ни говорил, он не желал брату смерти, не мог желать, даже когда сердился.
— Жди! — крикнул Джо. — Они идут, я помогу...
И мальчишка ждал, сжавшись от страха. Не за себя, хотя толпа напирала, шатая жабу, а за людей, что пробирались от помоста, отбиваясь. Всё ближе... ближе... пока что живы...
Флоренц молился выдуманными тут же словами. Он даже не знал, кому направлять мольбы — Хранительнице ли, небу, или давно ушедшей и полузабытой матери, которая, может быть, видит его, и услышит, и чем-то поможет. Он упрашивал сразу всех и
И пленники добрались! Жаба распахнула пасть немного шире, и кто-то, кого Флоренц не знал в лицо, встал у края. Но Гундольф тоже был тут, и он не возражал, а значит, это друзья.
И тут мальчишка поглядел на помост. Эрих остался там, один против разъярённой толпы.
— Хлам помоечный! Отбросы! — кричал он, вертясь и пошатываясь. — Хотите крови — будет вам кровь! Раздолье не сдастся так просто!
Тут он упал на колени.
— Эрих! — закричал мальчишка в тревоге. — Эрих, Эрих!
Рядом говорили, кричали. Кто-то тормошил за плечо, но Флоренц ничего не понимал. Он хотел пробиться туда, к брату.
— Закрой машину! — крикнули ему в ухо. — Живо, или смерти нашей хочешь? И поворачивай.
— Там Эрих, — всхлипнул мальчишка.
— Верно, и Эрих отдаёт жизнь за город. За нас с тобой. Если не успеем уйти, значит, он умер зря.
Флоренц потянул рычаг, ощущая себя предателем. Жаба сомкнула пасть и повернулась медленно.
— Быстрее! — сказал человек, сидящий рядом. — На всех парах!
— Она не быстрая...
— Прыгнуть может?
— Прыгнуть?..
Жаба могла, но Флоренцу, конечно, строго-настрого запрещалось такое. Он и катался до сих пор лишь под присмотром, а прыгал только Стефан. Даже у Ника однажды не вышло, и он возвращался к поселению пешком, а потом они со стариком ездили чинить машину. Стефан тогда ворчал, а Ник отмалчивался и тяжело переживал неудачу.
Мальчишка поглядел в щель на людей, отделявших жабу от переулка.
— Прыгнем, — сказал он и взялся за медную рукоять.
Жаба присела так низко, что под брюхом заскрежетало. Потом Флоренц выдохнул, зажмурился и толкнул ручку.
Он даже забыл предупредить спутников, чтобы держались. Да и сам не поберёгся.
Его вдавило в сиденье, в уши ворвался крик. Всё внутри собралось в ком, подскочило к горлу. Ком оборвался, и на миг стало легко-легко.
В щели мелькнул переулок. Жаба с грохотом и скрипом проехалась боком по стене. Затрещало, загремело, будто мир разорвался на части. Машина приземлилась, ударившись о брусчатку с громыханием, лапа подогнулась, её подмяло под брюхо. Морда ткнулась в землю.
Флоренц вылетел из кресла, не удержавшись, и упал лицом на рукоятку, опускающую верх машины. На него свалился кто-то ещё. А на площади кричали, вопили, и по неровному боку жабы что-то ударило громко и звонко — раз, другой.
— Эй, парень, ты жив? — спросил кто-то из спутников.
Дышать стало легче. Флоренца потянули за плечи.
— Жив, кажется. Лбом только ударился, — растерянно сказал он и огляделся. Узнал Ткачиху, а ещё двоих видел впервые.
— А Гундольф где же?
Незнакомец, коротко стриженый и почти седой, даром что не старый, ответил сосредоточенно: