Нетипичный маньяк

Ушакова Валентина

На второй день тоже копали, сушили, просушенное спустили в погреб, отделили крупную «едовую» картошку от семенной, а совсем уж мелочь выставили в мешке за ворота: кто-нибудь заберет на корм поросятам. Вовремя успели: к вечеру стал накрапывать дождь. Часть картофеля повезли в город под неодобрительные взгляды Александры, которая считала, что «овчинка выделки не стоит». Так и не довелось Вике снова наведаться к Нюрке.

И снова она погрузилась в размышления. Почему же в деревне она ни от кого не почувствовала этот дивный цветочно-травяно-древесный аромат. Может быть, в обычной жизни маньяк пользуется крепким парфюмом, заглушающим нежный запах, а когда выходит

на охоту, наоборот, не использует его, чтобы жертва не почуяла его раньше времени. Но что-то она ни от кого в деревне не почувствовала и парфюма... Или от убийцы разит, например бензином, а перед тем, как отправиться на поиски жертвы, он отправляется в баню. Пожалуй, учитель математики, предприниматель и водитель снова выдвигаются в первые ряды подозреваемых.

Оставался один-единственный выход: нужно было как-то спровоцировать маньяка. Но торопиться не следует, нужно все тщательно продумать и просчитать, иначе во второй раз может и не повезти.

Итак, сначала разберемся с вором. Мать, кажется, все, что вспомнила, рассказала. Старухи Михайловны больше нет, она внезапно умерла весной. Осталась Касьяниха, нелюдимая, малоразговорчивая, работящая баба, но после копки картошки она на днях уехала погостить к детям на Север. Вернется только недели через три-четыре. Нет бы ее сразу расспросить! А вдруг это именно она забрала вещи? Нет, сначала все-таки нужно как-то разговорить Нюрку.

И все-таки, вор и маньяк, скорее всего, разные люди. Тот, кто утащил когда-то из дома Аглаи вазочку с ложечкой, наверняка снял с нее бы и нее украшения, после того, как счел мертвой. Но они его не заинтересовали

А не могла ли Аглая сама подарить Нюрке посуду? Ведь ей же, Вике, она часто делала подарки. Конечно, могла бы. Но в многодетной, пьющей семье хрупкую вазочку давно бы расколотили или выменяли на самогон, а ложечку затеряли. В семье Петровича - то же самое. Итак, скорее всего, вазочка попала к Нюрке гораздо позже.

Но к концу недели у Вики внезапно разболелось горло. Ангина! Бывшая свекровь быстро затолкала ее в больницу. Не судьба съездить в деревню и расспросить Нюрку. После очередного полоскания горла Вика взяла мобильник и вышла в коридор. Позвонила Ваньке.

– Привет, Вань! Ты сейчас где?

– Здравствуйте, тетя Вика! На улице.

– Поблизости никого?

– Нет.

– Слушай, Вань, это очень важно. Узнай, у кого твоя мама приобрела вазочку с ложечкой.

– Так ни у кого! Они всегда были наши.

– Нет, Вань, не всегда. Двадцать один год назад они принадлежали совсем другому человеку. Вот давно ты эту вазочку помнишь? Сколько вы ею пользуетесь?

Молчание. Ванька некоторое время припоминал.

– Да года три уже как. До этого она в кладовке стояла, мамка ее там нашла, отмыла, что ж добру-то пропадать!

Значит, три года... Точно ли вещи Аглаи почти двадцать лет простояли в кладовке у Петровича, младшего сына из разбредшейся по свету многодетной семьи? Неужто сам Коля в юные годы стянул приглянувшиеся ему вещички и почти двадцать лет прятал их ото всех? Вряд ли... Что-то не верится...

– А чья она была?

– Женщины одной. Она уже умерла... Ну, ладно, Вань, об этом разговоре - никому. Помнишь, что я тебе говорила? Постарайся как-то осторожно расспросить мать. Нет ли у вас еще таких вещиц? Это очень важно! Я приехать не смогу, лежу в больнице с ангиной. Вся надежда на тебя. Пока!

– Попробую. До свидания! Выздоравливайте, Тетя Вика!

Вернулась в палату. Еще раз прополоскала горло. Позвонила Настя.

– Привет, Викуля!

Представляешь, таким козлом оказался, просто жесть! Пропал, на звонки не отвечает, двери не открывает. А на улице вижу, он, гад, с другой бабой идет, как тебе?! И меня как будто в первый раз видит, сука, ни здрасьте, ни привет, представляешь?! Ты, может, знаешь эту гниду, предприниматель, Ярошевич? Ой, пока!

И отключилась.

Вика положила мобильный на тумбочку, закрыла глаза и приложила ладони к вискам. Да что ж это за наваждение! Почему Настя идет по ее следам?! Словно не в миллионном городе живут, а в деревушке из трех домов... Дмитрий Ярошевич был любовником Вики после смерти мужа. Недолго... Она вспомнила бархатные карие глаза, ласково глядящие прямо в душу, чуть хрипловатый, завораживающий голос, теплые руки. Он делал ей массаж, бережно растирая уставшие за день плечи и ступни. Говорил об их будущей семейной жизни. Ворковал, как голубок. Она верила и была счастлива. Развесила уши, как Чебурашка! А потом все случилось, точь-в-точь, как и у Насти. Зачем он лгал? Чтобы она в постели была более страстной? Она же его ни о чем не просила... Вика вспомнила, как, увидев его с другой, шла, словно слепая, по улице и слезы ручьем текли по щекам... А главное, Александра об этом знала, Вика видела это по ее глазам, но бывшая свекровь не сказала ни слова. Деликатная...Конечно, ей было неприятно, что вскоре после смерти ее единственного сына бывшая сноха завела себе любовника. Но жизнь есть жизнь: у Александры и самой был молодой бой-френд, с которым она встречалась несколько раз в неделю. Правда, после расставания с Викой дела у Ярошевича резко пошли на спад: чувствовалась железная рука Александры. Да, Вика никогда не любила своего мужа, это правда. И бывшая свекровь это знала.

– Что, болит?
– поинтересовалась Наташа, новая соседка по палате с перевязанной ногой, лежащая у окна. Роскошная дама за сорок, предпринимательница, наверняка знакома с Александрой. До этого лежала в соседней палате, но что-то не понравилось, перебралась сюда.

– Спасибо, уже легче.

– Хочешь сока?

– Своего полно.

– У меня домашний, натуральный.

– Ну, давайте.

– Сама подойди, нога болит...

Вика подошла к ней с кружкой. Наташа налила ей сока их трехлитровой банки. Вкусно, не сравнить с магазинным. Прямо яблоками пахнет!

– Спасибо!

Да и от самой дамы исходил чудный аромат.

– Ты же Саши Романовой сноха?

– Да. Вы, Наташа, пахнете, прямо, как роза!

– Еще бы! У меня ж сеть парфюмерных магазинов.

– Да?! Значит, вы в ароматах разбираетесь?!

– Ну да, вроде как...

Вика рассказала женщине о волшебном аромате детства. Теплом, ласковом, сладком, пахнущим одновременно цветами, древесиной и травой. Сейчас такого уже нигде нет.

Женщина улыбнулась и произнесла одно единственное слово:

– Ирис.

– Это точно?! Ведь ирис пахнет совсем по- другому.

– Я же не сказала - «цветы ириса». Не сомневайся.

Наташа прочла Вике целую лекцию об ароматах. Высушенные и измельченные корни использовались уже в древнем Египте, как духи для полотна и белья. Порошок из корня ириса, который назывался «фиалковый корень», добавляли в воду для придания белью аромата. Корень ириса с нежным запахом фиалок добавляли для предохранения тканей от моли при дворе королевы Елизаветы. В Российской империи его добавляли в ванны для привлечения противоположного пола, мыли волосы. Клали в кремы, пудры и зубные порошки. Отвар использовали для полоскания рта...