Неудачница
Шрифт:
— Есть другие способы сбросить напряжение, брат, — выглядывает из дальней двери рыжий, и в этот момент мы с Бесовым солидарны в желании прибить его — но рыжего уже и след простыл.
— Я не знаю, что происходит у тебя в жизни, но, если я в ней не вовремя… — отступаю ещё на шаг, удивляясь, как спокойно теперь звучит мой голос…
А потом до меня вдруг доходит: ещё пара шагов, и я больше не увижу его… возможно — никогда. Я не пересилю себя и не приду на их следующее выступление. Я закрою эту страницу раз и навсегда. А ведь я ещё даже ничего толком и не попробовала!
— Знаешь, —
И я сократила небольшое расстояние между нами, приподнялась на носочки и накрыла его губы своими. Не «впилась губами», не «жадно поцеловала», не «накинулась на его рот». Аккуратно накрыла его губы своими, обняв ладонями его лицо, перевела руки назад, запустив в его волосы, тесно прижалась к нему, даже через одежду ощущая всю мощь его тела… отстранилась от его рта на секунду… и прикоснулась к губам ещё раз.
Вот только теперь Бесов пришел в движение: он резко притянул меня, положив руку мне на спину и медленно спустив её на поясницу, второй рукой накрыл мой затылок, не позволяя разорвать поцелуй, так невинно начавшийся… потому как в следующее мгновение он уже сминал мои губы, властно врываясь языком в мой рот, а я стояла и плавилась, переставая ощущать своё тело или напротив — чувствуя его так отчетливо, что это пугало. Поцелуй был бешенным — под стать мужчине, и я не могла не признать, что это был лучший поцелуй в моей жизни… Гормоны буквально взбунтовались у меня внутри, требуя немедленно сделать этого мужчину своим — неважно где: на полу, на барной стойке, на диване в гардеробной… Руки Бесова уже вовсю сминали мой свитер, забираясь под него, касаясь моей кожи, согревая её своим теплом, прижимая меня ещё крепче… одна из них бесстыдно нырнула мне в джинсы, стремясь сжать то, что не было прикрыто бельём, поскольку носила я исключительно стринги…
— Ну, это уже другой разговор! — раздался веселый голос рыжего, и я мгновенно остановилась, в то время, как Бесов себя останавливать не торопился… но руку из джинсов все же убрал…
Затем неспешно оторвался от моих губ, продолжая удерживать меня за спину, и посмотрел на своего друга поверх моей головы:
— Ты нарываешься, — сказал спокойно.
Я даже обзавидовалась: у меня бы сейчас голос дрожал. Или звучал немного странно… Этот же просто…
Бес.
— Отпусти свою принцессу на пару минут. У нас не так много времени, — примирительно сказал солист группы, поднимаясь с рыжим на сцену; затем перевёл взгляд внимательных глаз на меня, — Ты же позволишь ему порепетировать с группой?
Вопрос был провокационным — власти над Бесовым я не имела. Но по какой-то причине и я, и Леша спокойно отошли друг от друга, и заняли каждый своё место: Бесов — на сцене, я — в зале.
Этот солист имел какое-то странное влияние на людей — все тут же подобрались, взяли свои инструменты и зарядили воздух рабочей атмосферой. Я посмотрела на часы и поняла, что у меня есть ещё двадцать минут на то, чтобы послушать свою любимую (уже) группу. И эти двадцать
Когда время начало поджимать, я сползла с высокого стула у барной стойки, бросила последний взгляд на сцену, понимая, что прерывать репетиционный процесс будет некрасиво, неправильно и вообще, — что за богохульные мысли?! — и тихонько вышла за дверь. В гардеробе оделась, вышла на улицу и нырнула в первое попавшееся такси. Хотела, было, написать сообщение Бесову, как телефон ожил сам…
Нажимаю «ответить», подношу телефон к уху.
— Где ты? — его голос спокоен, но даже здесь, в салоне машины, я ощущаю, сколько в нём власти.
— Еду в такси. Моё время закончилось — я не успела тебе об этом сказать, — наслаждаясь нашим общением, мягко ответила я.
— Ты могла сообщить о своём уходе, — слышу недовольные нотки в его голосе и чувствую, как волна тихой радости и какого-то нового, незнакомого мне тепла, расползается по всему телу, затопляя меня с головой.
— Я не хотела вас прерывать. Это было бы кощунством, — улыбнулась в трубку.
Бесов несколько секунд молчал.
— У тебя очень приятный голос.
Уже улыбаюсь во весь рот.
— Благодарю, — отвечаю не без кокетства.
— И не только голос, — удивляет меня Бесов, — Ты вся… приятная. Твоё тело, твой рот, твои руки, твои волосы. Твой запах. Я хочу тебя до сих пор.
Сижу в такси и очень четко осознаю, что прямо сейчас готова заняться сексом. То, как этот мужчина умел подавать своё желание, было невероятно. И горячо. Я уже была возбуждена — от одного только его голоса по телефону. Даже страшно подумать, что будет, окажись мы с ним наедине.
— Это хорошо, — как-то хрипло отвечаю ему.
— Ты придёшь в пятницу?
Ох, малыш-плохиш, а куда ж я денусь?
Почему-то я хочу окружить его заботой, хочу помочь ему, хочу, чтобы рядом со мной он забыл обо всем. Эгоистично? Конечно. Но разве я могла отказать себе в этом эгоизме?..
— Приду, — едва не шепчу от осознания своей слабости перед этим мужчиной.
— Хорошо, — и Бесов отключается, оставляя меня с бешено колотящимся сердцем и до предела возбужденным телом.
Глава 11. Это война
Некоторое время я ехала, просто наслаждаясь ощущением… Да я даже не знала, как назвать это ощущение! Мне просто было так хорошо и спокойно, словно я нашла то, что давно искала.
Я нашла цель.
Я не знала, что за неприятности у Беса, и почему он влезает в драки…
Но я хотела ему помочь. Он мне нравился… даже больше…
Он притягивал меня.
Сложно объяснить словами то, что я испытывала. С появлением в моей жизни Бондарёва младшего, само желание «быть рядом с мужчиной» мистическим образом испарилось. Это было странно, но рядом со своим шефом я не испытывала ничего, и, вместо того, чтобы озаботиться самим фактом, что на одной жилплощади со мной спит, ест, моется и тренируется на тренажерах идеальный образчик сексуальности, я тихо мечтала о внезапной и долгосрочной коме своего «благодетеля»…